Русские святые

Блаженный не желал славы людской и не хотел, чтобы среди братии были раздоры. И потому, помолившись, он оставил Пыскорскую обитель и искал себе уединения. На берегу реки Камы он нашел малую лодку, сел в нее и поплыл вниз по реке. Он уже удалился от монастыря на 150 поприщ и достиг реки Нижней Муллы. Чудесный голос трижды указал преподобному это место для пребывания.

Тотчас же волны направили лодку к берегу, к устью реки Мулянки; потом этою рекою против течения лодка шла пять поприщ. На берегу Мулянки, при впадении в нее другой речки, преподобный обрел уединенную, красивую поляну, окруженную лесом. Он остановился здесь и устроил себе небольшую хижину. На этом месте было остяцкое мольбище: остяки приносили здесь жертвы своим идолам.

На новом месте преподобный начал подвизаться с новой силой: он беспрестанно молился, питался травой, называемой сарана, сам копал землю и сажал овощи для пропитания себе.

Давно преподобный научился грамоте — читать и разуметь Божественное Писание; теперь он усердно просил Господа, чтобы Он осенил его благодатью, отверз ему очи сердечные к разумению Писания. И Господь услышал молитву святого. С того времени прп. Трифон стал читать Божественные книги, разуметь их и по ним молиться.

Между тем жившие поблизости остяки узнали, что недалеко поселился отшельник. Их старейшина Зевендук собрал до 70 человек остяков; все вооружились и пришли к преподобному. В это время он копал землю, в одной руке держал лопату, в другой железную клюку. Когда остяки увидели подвижника, то им показалось, что в руках его меч и железная палица. Зевендук спросил преподобного: «Кто ты, как твое имя, зачем пришел и поселился здесь? Что делаешь ты? Часто я видел, как с сего места к небу восходит огненный столб, а иногда дым или пар».

«Имя мое Трифон, — отвечал преподобный, — я раб Господа моего Иисуса Христа». «Но кто же твой Бог?» — спросил остяк. Тогда преподобный передал им всю историю Божественного домостроительства и заключил, что кумиры, которым они поклоняются — не боги, а таинственные явления, которые случаются при них, — вражье наваждение. Внимательно слушали остяки проповедь отшельника. После того они пошли к своему князю Амбалу и сказали ему о преподобном и его учении. «Никогда, — говорили они, — не слышали ни мы, ни отцы наши такого учения». Амбал расспрашивал их о преподобном и сказал, что и он также хочет увидеть святого мужа.

Около того места, где поселился преподобный, росла огромная ель. К ней собирались для жертвоприношений остяки с рек Печеры, Сильвы, Обвы, Тулвы, приезжал остяцкий князь Амбал, вогульский Бебяк со своими соплеменниками вогулами.

При этом дереве происходили дивные, устрашающие явления. Если кто из христиан, не твердый верою, смеялся под деревом, ломал его ветвь или брал что–нибудь из приношений, с теми случались несчастья, даже смерть.

В то время посетил прп. Трифона купец Федор Сухоятин, который вел торговые дела с остяками. Он дал преподобному топор из хорошего железа. При этом купец рассказывал, как один христианин из города Чердыни, посмеявшись над почитаемым деревом, внезапно заболел и помер. Услышав об этом, прп. Трифон решился на подвиг — истребить языческое мольбище. Молитвою и постом он готовил себя к подвигу четыре недели. Затем, взяв святую икону, пошел к тому месту, где стояла ель. Это было огромное и необычайное широкое дерево, в обхвате две с половиной сажени; ветви ее имели четыре сажени длины и даже более. Помолившись перед образом, преподобный возложил его на себя и с молитвой начал рубить топором дерево. При Божией помощи он скоро срубил его. На если висело много предметов, которые язычники приносили в жертву своим богам, — золото, серебро, шелк, полотенца и шкуры зверей. Святой сжег все приношения вместе с деревом.

Когда услыхал об этом остяцкий князь Амбал, он со множеством остяков пришел к преподобному. Увидев, что их священное дерево повержено на землю и сожжено, остяки дивились, как мог сделать это святой без всякого вреда для себя. Амбал без укоризны и поношения тихо сказал святому: «Дивлюсь я, старче, как это мог ты сделать. Отцы наши и мы почитали это дерево как бога; никто не мог даже подумать о том, чтобы сокрушить его. Даже люди вашей веры и те не смели его касаться. Или ты сильнее богов наших?» Преподобный ответил: «Бог, Которого я проповедовал вам, Тот помог мне в этом удивительном для вас деле, помог для вашего спасения». Остяки громко воскликнули: «Велик Бог христианский!»

Но жалея о своем мольбище, они отправились в городок на реке Сылве и жаловались приказчику Иоанну на преподобного — рассказывали ему, как подвижник срубил и сжег священное дерево, и спрашивали: «Он проповедует нам Христа Бога и велит креститься, мы же не знаем, что сделать с этим человеком?»

В городке тогда случился другой приказчик Строгановых Третьяк Моисеев, который знал преподобного. Слыша слова остяков, Третьяк сказал им: «Я знаю этого человека, о котором вы говорите. Он муж святой. Исполните все, что он говорил вам: учение его ведет к бессмертной жизни».