Русские своих не бросают

– Что – слева?

– Торпеда!

– Вот дерьмо… Право руля! Право, право!

– На кормовых углах! Огонь!

Покидая строй, вырвались вперед эсминцы «Уэйнрайт» и «Эскимо», стреляя изо всех стволов по торпедоносцам, идущим на бреющем.

Затормозив у «пом-пома», рядом с которым корчился раненый наводчик, Лушин с ходу сменил умиравшего бойца и навел четырехствольный автомат.

В перекрестье прицела вплыла округлая застекленная морда «Хейнкеля». Крестоцветным огнем колотился пулемет, но Лушин не обращал на эту мелочь ровно никакого внимания.

– Борд! Следи за лентой, чтобы не заело!

– Ага!

Нелепицей было собирать 40-мм снаряды не в обойму, а в брезентовую ленту, но уж таков «пом-пом». Четыре ствола заколотились, посылая «подарочки» навстречу немецкому пилоту, и тот не выдержал, отвернул. Зря.

Ни один снаряд не попал в кабину «Хейнкеля» – всей рвущейся кучей они разнесли торпедоносцу левый мотор и переломили крыло. Самолет сверзился в море, пропахивая в волнах борозду белой пены, и скрылся под водой у самого борта «Стивена Хопкинса».

– Есть! – заорал Ченси. – Ты срубил «адольфа»!

– Лента, – буркнул Лушин.

– Я слежу, слежу…

Взвыл привод, и зенитный автомат развернулся к другой цели.

Пом-пом-пом-пом!

Все сейчас проскальзывало мимо сознания Антона. Вот за кормой «Хейнкель» выпустил из когтей торпеду, и та, продолжая полет, ухнула в воду – след из пузырьков стал чертить убийственную прямую. Но не по «Стивену».

Где-то по левому борту загрохотал взрыв – еще одна торпеда нашла-таки борт, который можно было разворотить. Над мачтами пролетел пустой «Хейнкель», вереща моторами – за правым вился шлейф дыма.

Ему наперерез несся другой торпедоносец – он летел между колоннами кораблей на уровне их палуб. С мостика по «Хе-177» выстрелили из ракетницы и попали, но что мог сделать фальшфейер, ударившийся о кабину и размолоченный на таявшие искры лопастями винта?

Трассы, выпускаемые с кораблей, скрещивались с теми, что протягивались с самолетов, дробя иллюминаторы и гвоздя палубы. Перезвон стреляных гильз был Антону слышнее всего – сверкая начищенной латунью, они сыпались ему под ноги. А в море, отсвечивая медью, неслись торпеды.

Пароход сильно накренился, выполняя почти невозможный поворот. Машина поднатужилась, и бурун, закрученный винтом, отбросил торпеду. Та показалась из воды, высовываясь наполовину, и попала под пулеметную очередь.

Полтонны тротила рванули так, что корму «Стивена» подбросило.

– Фак ю! – завопил Борден и завернул мат по-русски, да с таким смешным выговором, что Антон не выдержал, рассмеялся.

И заткнулся – «Уэйнрайт» словил сразу две торпеды в борт. Сдвоенный взрыв вырвал эсминцу корму, погружая корабль в воду.

Два немецких торпедоносца едва не сцепились крыльями, но вывернули, гады, разлетелись – один к северу, другой к югу. И этот самый другой пронесся чуть ли не над самой палубой «Стивена Хопкинса», строча пулеметом из подфюзеляжной гондолы.

«Пом-пом» был развернут удачно, навстречу «Хейнкелю», и все четыре ствола задолбили, посылая снаряды в синее брюхо самолета. Лушин расслышал звон, с которым они пропарывали дюраль, и вот из очередного зияния высеялся белесый муар – топливо из бензобаков.

Торпедоносец с ревом пронесся поверху, едва не цепляя мачты, и уже за кормой «Стивена» загорелся. Вспыхнул весь, от носа до хвоста, накренился, кончик крыла прочертил по воде пенную линию – и закувыркался колесом, раскоряченной свастикой, ломая плоскости, теряя хвост.

– Готов!

Торпедоносцы один за другим выходили из сражения, а с юга уже подтягивались бомбардировщики «Юнкерс-88». Но тут природа сказала свое веское слово – ветер переменился, задул с севера, натягивая плотное одеяло тумана.

Немецкие бомбардировщики долетели до конвоя, когда тот укутался пухлой пеленой туч, и стали бомбить наугад, сбрасывая убийственный груз, лишь бы облегчиться, лишь бы не возвращаться на аэродром с полными бомбоотсеками.

Не повезло транспорту «Болтон Кастл» – бомба угодила в трюм, забитый кордитом. Огонь с ревом и воем рванул в небеса.

Морякам повезло – порох именно горел, а не сдетонировал. От адского пламени в трюме проплавилась дыра, и судно стало набирать воду. Спасательный корабль «Зафаран» и транспорт «Оуше-н Фридом» подобрали экипаж.

Туман был до того непроглядным, что даже «пом-пом» расплылся перед глазами Лушина. Взрывы бомб раскалывали воздух, разносили белую мглу, словно воронки вырывая, но тягучие клубы тут же затягивали бреши.

Рвануло совсем рядом, в серой, промозглой вате полыхнуло оранжевым. Было слышно, с каким шумом поднялся столб воды и как опал.

Антон с трудом оторвал руки от автомата, сжал и разжал онемевшие пальцы, потер ладони. Пронесло…

Глава 14. Ход конем

Вице-адмиралу Головко приходилось тяжко. Немцы окопались совсем рядом, «Юнкерсы» постоянно бомбили Мурманск, а ответить им почти что нечем – Северный флот был молод, до него у партии и правительства руки не дошли. Мощных кораблей под командованием Головко не числилось вовсе. Восемь эсминцев да бригада подлодок. Сторожевики можно не считать – это были корабли, переделанные из гражданских.