Русские своих не бросают

Линия фронта медленно, метр за метром, смещалась к реке Оскол. Кое-где, в паре мест, немцы даже вышли к ее западному берегу, но дальше их не пускали. К середине лета Вермахт увяз в оборонительных боях.

Уже две тяжелые танковые бригады, собранные из «КВ-1СМ», штурмовали немецкие позиции. Как магнит – железные опилки, они притягивали к себе танки Клейста и Гота. И били их, вскрывая, как консервы с тухлятиной.

ВВС РККА до сих пор не сумели завоевать господство в воздухе, но уже основательно прижимали «штаффели» Люфтваффе. Первый и пока единственный полк реактивной авиации использовался для мгновенных ударов – «Ис-15» налетали серебристыми краснозвездными тенями, истребляя все подряд: танки, грузовики, пехоту, артбатареи, – и пропадали в небе, недосягаемые для зениток. Меткий охотник подстрелит вспархивающую утку, а вот справится ли он с соколом, падающим на добычу, чей полет размыт от скорости?

И был еще один фактор, умалявший силу немецкой авиации, – ракеты «С-15». Московские заводы под номерами 43 и 81 наладили производство этих ЗУР и все время наращивали выпуск. Люди работали в три смены, собирая грозное оружие. Дивизион за дивизионом отправлялись на фронт, и бойцы больше не путали старты «С-15» с «катюшами» – дескать, одиночный снаряд полетел…

Потери «Юнкерсов» и «Мессершмиттов» в небе над Донбассом были настолько велики, что порой по два-три дня вообще не случалось бомбежек. А вот «Ту-2» и «Пе-8» вылетали ежедневно, основательно «удобряя» немецкие окопы и блиндажи обычными фугасками. Сбрасывая контейнеры, раскрывавшиеся в воздухе и рассеивавшие шариковые бомбочки. Вываливая напалмовые авиационные баки – такой «бачок» емкостью в двести литров «ведьмина киселя» устраивал пожар площадью тридцать на двадцать метров. Два воспламенителя из белого фосфора, сдобренного магниевыми стружками, срабатывали, и копотный огонь хлестал во все стороны, заливая траншеи, затекая в дзоты, увеча и калеча «живую силу противника».

Несколько раз командование Юго-Западного фронта использовало планирующие бомбы. Их запускали ночью, поражая точно разведанные штабы, склады, железнодорожные станции или скопления техники. Больше всего при этом рисковали разведчики-диверсанты, включавшие радиомаяки поблизости от цели – немцы не дремали, а вот бомбардировщики, «спускавшие с цепи» УБ-500, действовали без опаски. «Пе-8» с новыми моторами, оборудованные гермокабинами и кислородными приборами, летали на высотах 13–14 тысяч метров, куда едва достигала даже пушка «ахт-ахт». При этом ни о какой меткости зенитчиков даже речь не шла. Достаточно сказать, что немецкие радиолокационные приборы давали на больших высотах точность плюс-минус сто метров, поэтому растрата зенитной батареей пяти-восьми тысяч снарядов считалась нормой, хотя такое количество боеприпасов стоило порой дороже сбитого самолета.

А красноармейцы словно второе дыхание обрели – они не отступали, они стояли насмерть, они смогли драться с врагом на равных. И…

«Ни шагу назад!»

* * *

7 июля Марлен смог мимоходом искупаться в Москве-реке, в первый раз за все лето. Окунулся голышом, понырял, поплескался, поухал от удовольствия, быстренько обтерся, оделся – и обратно за руль, накручивать километры по столице.

Битва на юге не теряла неистовства, надо было спешить, всякую минуту использовать для дела. «Все для фронта, все для победы» – это уже не девиз, а правило, приказ.

С самой весны Исаев закопался в сложную, но «вкусную» проблему – надо было довести до ума управляемую ракету «воздух – воздух». Как они с Королевым ни пыхтели, как ни старались, а меньше шестисот кило ракета не получалась. Зато несла полторы сотни кэгэ взрывчатки в БЧ – этого было достаточно для поражения в радиусе семидесяти пяти метров.

Новый «Катран» так и назвали – «К-2». Двигатель у него был жидкостный, любимый Королевым. Работал он на керосине и азотной кислоте, и неплохо так работал.

Вот только ни один истребитель такую дуру не поднимет. «К-2» подвешивали на пилоны под крылья «Ту-2»… Короче говоря, ракета ни к черту не годилась.

И вот в мае возникла идея «К-3». Или РС-1У, что означало «реактивный снаряд первый управляемый». К июлю ракета была готова вчерне – весила семьдесят кило, была снабжена твердотопливным двигателем и могла поразить самолет противника на расстоянии в два-три километра. БЧ в десять кило не оставляла вражине шансов.

Но самое главное скрывалось не за обтекаемыми формами ракеты, а за бортом истребителя. С виду «Ис-15» изменился не особо, разве что появился наплыв в верхней губе воздухоприемника, за которым пряталась одна из антенн РЛС «Изумруд».

«Изумруд» позволял избавиться от оператора, пилот мог в одиночку стрелять ракетами и вести самолет по приборам.

Работу над РЛС закончили ночью, еще не было трех часов, а с утра взялись за испытания. Одно было плохо – «Ис-15» мог нести на подвеске всего две ракеты «К-3».

Осенью «Иску» должны были запустить в серию, поэтому ничего менять не стали. Две ракеты – это тоже хорошо. Есть гарантия, что хоть парой «Юнкерсов» станет меньше за вылет.