Русские своих не бросают

– Решать будет мой отец и… еще один человек, он у нас отвечает за секретность и безопасность. Так что подождите до вечера и… Вы вот что. Если собрались сидеть в этой комнате и фантазировать, то это не лучший вариант. Вот что. Уезжать будем не раньше завтрашнего дня. Так что… Крис, Антон никогда не видел Москвы. Покажи ему город. Деньги в столе, берите сколько надо. Там, куда мы отправимся, эти деньги не котируются.

– Пошли? – вскочила Кристина.

– Пошли! – обрадовался Лушин.

– Э, э! А завтрак?

– А мы по дороге!

– Гуляйте…

Исаеву даже немного завидно стало, когда он провожал взглядом парочку. Точно, влюбились…

А вот у него не так… Наташа его любит, а он? Он нежен, он ласков и заботлив, вот только это все не любовь. Ну, не всем же везет с первого взгляда…

Вздохнув, Марлен пошел проверять ноуты. Вроде бы должны уже все закачать…

* * *

Отец явился поздно вечером, и не один, а с мамой.

– Марик! – воскликнула она и бросилась тискать любимого сыночка. – Марик…

– Мам, ну чего ты? Все ж хорошо.

– Ага! А если бы тебя убили?

Исаев-младший глянул поверх женского плеча на Исаева-старшего, и тот смущенно развел руками.

Наплакаться вдоволь Исаевой не дали – явился Алексей Краюхин в сопровождении супруги, робкой маленькой женщины с волосами, крашенными в блондинистый цвет. Звали ее Ирина.

– Здравствуйте, – сказала она. – Скажите, а с Мишей действительно все в порядке?

– В полнейшем! – утвердительно кивнул Марлен.

И снова звонок – в прихожую ввалились Антон и Кристина.

– Батя, – улыбнулся Исаев-младший, – познакомься, это Кристина, невеста Антона. Готова ехать за ним, как за декабристом, куда угодно. Хоть в Африку.

Илья Марленович нисколько не удивился.

– Кристина, значит… – протянул он. – Кончали что?

– Московский химико-технологический.

– Специальность?

– Химик-технолог. Специализируюсь на медицинской химии.

Исаев одобрительно кивнул.

– Такие люди нам нужны!

– Так вы меня берете?

– Да куда ж я денусь…

– Ур-ра-а!

А Марлен грустно улыбнулся: «Везет же Антону… И чего я такой урод?»

* * *

На другой день после обеда все собрались в зале кинотеатра. Забитые окна и общая запущенность навевали тоскливые мысли. В маленьком зрительном зале было прохладно, пожилые «зрители» заняли всего лишь три первых ряда – собралось человек сорок, не более, зато что ни человек, то Герой Соцтруда или лауреат Ленинской премии, орденоносец, и прочая, и прочая, и прочая.

Илья Марленович и Судоплатов вдвоем поднялись на скрипучую сцену – по толпе прошел ропот.

– Товарищи! – начал Исаев. – Я долго думал, как мне построить наш с вами разговор, пока не махнул на все рукой. Расскажу все как есть, а вы решайте. Мы собрали вас здесь, чтобы раскрыть тайну особой государственной важности: в соседней области действует некое устройство, которое наши молодые именуют межвременным порталом. Он открывается в 1942 год…

Зал зашумел, пожилые спецы вскакивали, как юнцы, возмущенно выкрикивали что-то, и вдруг, в момент затишья, поднялась довольно крепкая старушка и крикнула:

– Это правда! Я сама миновала то место! Это же в землянке, да?

– В землянке, – подтвердил Исаев.

– Ну, вот! Меня зовут Мария Спиридоновна Лысых, я была медсестрой, когда в 41-м заняла ту землянку. Под Рославлем, да?

Илья Марленович кивнул.

– Ну вот! А ночью эта штука осветилась вся, и вижу я: день за ней, поляна, и никаких тебе воронок. Я выбралась туда, просто так, посмотреть, что за диво, обернулась – а все! Закрылось. Так я и осталась здесь. Когда я миновала этот ваш портал, там было лето 41-го, а здесь – 1974-й! Вот так! Правда все!

– Марья Спиридоновна! – поднялся с места взволнованный Павел Иваныч. – Вы меня не помните, конечно, но я там тоже был. Красноармеец Краюхин! Вы тогда заперлись у себя в землянке, а мы утром вас не дозвались. Сорвали дверь – а вас нету! Главное, крючок изнутри накинут, а в землянке пусто!

– Чего ж не помню, – усмехнулась Лысых. – Самый приставучий был. Ты да еще Мишка Филин.

По залу прошли смешки.

– Подождите, – поднялся представительный седой мужчина. – Так это что, все реально?

Зависла пауза, и Илья Марленович поспешил ею воспользоваться.

– Мы пришли сюда не сами по себе, – сказал он внушительно. – Нас послал товарищ Сталин. Нас – это тех, кто прошел туда, на войну. Наши сыновья – Марлен, Виктор и Михаил – первыми оказались в 41-м, в августе, по-моему. Они сражались на Брянском фронте в дивизии Панфилова. Да-да! Я не ошибся и не оговорился! Панфиловская дивизия там сражается именно в составе Брянского фронта, и сам Панфилов не погиб, а жив-здоров!

– И Качалов живой! – громко сказал Павел Иванович. – Это все мальчишки понаделали, из-за них все меняться стало!