Русские уроки истории

Главной причиной этого кризиса стало глобальное распространение капитализма, ставшего модернизацией и переоформлением рабовладельческого строя для нужд промышленного производства в условиях господства научного знания. Новые рабы – рабочие и население колоний (в том числе любые крестьяне) – были полностью подчинены господству наций – общественных субъектов, объединяющих «избранных богом». Этот «бог» больше не был Богом, переопределённый протестантскими, а потом и человекобожескими ересями, захватившими духовную сферу Запада и отобравшими её у Папы Римского. Никто не говорил о «Свободе» больше, чем Запад, построивший новое и куда более бесчеловечное рабство – где человек порабощён человеком не напрямую, а посредством экономического порядка, при котором рабы содержат себя сами и вынуждены искать хозяина. Низвергнутое буржуазными революциями государство – единственный социальный институт защиты человека, – тоже было превращено в машину, а его обесчеловеченность, бездушность провозглашена гарантией «Равенства». Такой строй сделал возможным и нужным механизированное, «индустриальное» уничтожение десятков миллионов людей. Что и произошло в ходе мировых войн – да и не только. Господство наций не должно было иметь пределов – и национализм, как ведущая идеология национальных[4] государств Запада, дошёл до своего логического предела – нацизма. Тот же объединил всю Европу и пошёл в крестовый поход на русские земли. Он говорил о необходимых рабах уже без каких-либо оговорок и маскировок вроде «Свободы» и «Равенства». США пользовались рабством открыто до второй половины XIX века, а в замаскированной форме – пользуются по сей день, что составляет суть расизма как ведущей политэкономии американского общества.

Именно мы, Восточная Ветвь цивилизации Междуморья, взяли на себя тяжесть исторической работы по преодолению нового рабства, по созданию порядка, не допускающего рабского положения человека, пусть даже в изощрённой и замаскированной форме. Мы преодолели буржуазную революцию как господство анархии. Мы возродили почти утраченное Западом государство как институт защиты человека, мы построили реальный социализм, который в результате неизбежной социальной конкуренции вынуждена была строить и Западная Европа – тем самым породив сам феномен «счастливой Европы» и «европейских ценностей», ведь европейский социализм был на порядок обеспеченнее ресурсами.

Нас упрекали – даже наши собственные социальные мыслители – в том, что советский социализм имеет много общего с феодализмом. Что обещанный коммунизм – утопия, а значит, как политическое обещание, является обманом. Но удивительным образом история СССР как раз опровергла гитлеровские обвинения в том, что именно социализма большевики не построят и строить не будут, а станут продолжать коммунистические эксперименты, в действительности закончившиеся вместе с военным коммунизмом к 1920-му. Подлинная программа большевиков заключалась в массовом подъёме всего народа к культуре и городской цивилизации, что было сделано и стало основой советского государства. Да, в масштабном историческом смысле социализм есть модернизация феодализма как строя. Строя, представления о котором радикально искажены исторической идеологией и историографией капитализма. Западная схема истории представляет так называемые Средние века эпохой мракобесия и всяческого угнетения. Неудивительно – ведь капитал утверждался, разрушая феодальное государство. Однако именно этот «проклятый» период создал представление о государственной морали, о чести и этическом кодексе служения, о личной ответственности Государя. Что получило фундаментальное развитие в русской государственной этике, которая с момента создания русского государства (свободного от территориальной раздробленности, характерной для Запада) сразу была имперской: обосновывала служение Государю и России, а не местному феодалу.

Мы наивно полагали, что пути нашего социализма и социализма Западной Европы исторически сойдутся к общности, которая позволит установить мир на нашем континенте, создать единую систему безопасности, а значит – и общие ресурсы хозяйственного развития, построить «Европу от Лиссабона до Владивостока». Мы не учли роли США, которых такое историческое будущее совершенно не устраивало. Не говоря уже о том, что в США не возникло никаких элементов социализма: страна продолжала идти по пути капиталистического рабовладения и получила гигантский ресурсный допинг, переложив на плечи союзников затраты на своё дистанционное участие во Второй мировой войне.

Мы многое сделали для сохранения отношений с Западом. Мы предложили ему не теоретический, договорный, а практический мир, добровольно, по собственной инициативе и в одностороннем порядке пересмотрев в пользу Запада устройство мира и Европы, оформлявшее результаты нашей Победы над германским нацизмом в 1945 году. Но русская добрая воля была принята за признание поражения, и Запад взял курс на окончательную ликвидацию России.