Русские уроки истории

Принципиальное приятие возможности нового позволило этой картине мира развиваться, охватывая всё новые аспекты бытия и знания о нем. Революция Христа перевернула и реорганизовала всю греческую программу мышления, открыв для неё ранее недоступные горизонты. Это привело к появлению на свет и современной науки — ведь само существование законов, которым подчиняется материальный, физический мир, возможно только в идеальном мире. Наука есть прикладная теология. Без революции Христа она никогда не родилась бы и не смогла бы шагнуть далеко за пределы науки греков. Революция Христа вышла далеко за пределы места и времени его пришествия, она продолжается и сейчас, оставаясь единственной перманентной революцией в истории.

Революция заключалась и в том, что Христос — в отличие от Высшего других религий единобожия — не только Бог, но и человеческая личность, открывающаяся и доступная человеку в своей человеческой ипостаси. Отсюда же родился и главный соблазн европейского человека, незнакомый человеку времён Ветхого Завета, — самому стать Богом, занять Его место. Поддавшись ему, Гегель учредил «Абсолютный Дух», в котором нетрудно опознать бывший Дух Святой, лишённый благодати и тринитарного единства с Богом Отцом и Богом Сыном. Якобы история этого «Духа» началась после окончания истории Бога — ветхозаветной истории и истории Сына — первой тысячи лет христианства, его единой Церкви. Всё это предвосхитил уже гегелевский рассказ о жизни Христа[10], главная подоплека которого: Христос был всего лишь человеком, принёсшим в мир этическую систему. И всё. С контрреволюции Гегеля началась эволюция немецкой духовности, завершившаяся нацизмом.

Христианство окончательно и бесповоротно утвердило и закрепило отличие человека от животного, в том числе и от животного политического, как человека определяли греки. Следствием стала проблематизация политической теории и политической практики — греческих, прежде всего. Ни полис, ни рабство феномену души не соответствовали. Не соответствовала ему и политическая практика языческого Рима, хотя существенно имперский, невозможный в полисе, принцип клятвы взаимной верности патрона и клиента, не совпадающий ни с господством над рабом, ни с политическим подчинением меньшинства большинству, уже содержит в себе понимание человека, отличное от политической зоологии. Платоновский проект государства, социальная утопия, возник как ответ на несоответствие древней политической теории/практики сущности человека. Человек должен быть защищён вопреки политике и от неё — таково платоновское «благо», основа государства.

Христианская революция во много раз увеличила мощь европейского цивилизационного проекта. Противопоставление государства обществу как сумме индивидуального эгоизма, как материальному фактору связано с выполнением государством своей цивилизационной миссии. В этом противостоянии на христианское государство возложена миссия защиты позитивной человеческой свободы от принуждения, зависимости и эксплуатации, господства и рабства.

Осознание этого привело к радикальному переформатированию имперской политики Рима, к появлению на Востоке христианского государства Константинополя, поставившего под сомнение главную политическую идею — представительство. Ведь душа общается с Богом, с Высшими Началами без представителя. Души образуют непосредственное единство перед Богом, которое и является Церковью. Политический вызов власти представительства заключается в требовании подобного непосредственного единства в политическом общении. Монархия Византии стала ответом на этот вызов. Государство — это не представительство, а самостоятельная, образованная непосредственным политическим единством личностей сущность, защищающая человека одушевлённого, живого, стоящего перед Богом. Государство теперь должно было стать богосообразным. Его статус и власть — а значит, и долг — становятся личными. Государь отныне — носитель идеального мира, мира правил и норм. Он выразитель воли Бога. Душа Государя должна вмещать государство и быть соразмерной ему. Государь лично отвечает перед Создателем за человечность государства. Он сам обязан быть примером и образцом человека. Его обязанность — не представительствовать, а защищать государство как идеал и идеальную конструкцию, обеспечивать личное единство людей, быть опорой Церкви и народу. Государство выступает как политическая личность Церкви, реального единства, живущего в народном теле.