Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля

Станица номер один, Сучи, возникла около поста Мариинского. Подразделения этого войска в Амурской области поначалу состояли из четырех пеших батальонов, из которых была сформирована Амурская пешая бригада. В июне 1860 г. казачьи части в Приамурье стали отдельным Амурским казачьим войском. Всего из Забайкалья на Амур было переведено 15 тыс. казаков и членов их семей.

В 1855 г. устье Амура оживили пять крестьянских поселков с жителями, набранными генерал-губернатором Муравьевым в Иркутской губернии и Забайкалье.

Из числа желающих государственных крестьян Вятской, Пермской, Тамбовской, Воронежской губерний в конце 1850-х гг. на Амур было переселено около 1000 человек, на пособия им была ассигнована крупная сумма 150 тыс. руб. [455]

В 1860 г. на Амуре было уже 28 крестьянских и казачьих поселений, включая Хабаровку (будущий Хабаровск).

В Приморье первые казачьи поселения появились на Уссури в 1859 г. — Верхне-Михайловское и др. Они относились к Уссурийскому пешему батальону Амурского казачьего войска.

Первое крестьянское поселение, Ветка, в Приморье возникло в 1861 г., к этому времени число казачьих станиц здесь достигло 29.

Туземцы Сибири и русская колонизация

Как мог заметить читатель, автор этой книги не использует термин «коренные народы», придуманный мудрейшими из интернационалистов в 1920-е гг., чтобы порезать Россию на множество национально-административных образований, где русские становились «некоренным», второстепенным народом. Наука этногенетика показывает, что к истинно коренным близки разве что африканские пигмеи и бушмены, а уж остальных так носило по земле, что мама не горюй…

С самого начала русской колонизации Сибири Москва, а затем и Петербург однозначно признавали права «инородцев» (туземных общин) на занимаемую ими землю. [456]

Из центра шли постоянно наказы служилым: ясак собирать раз в год, жен и детей «инородцев» во двор к себе не брать, насильно не крестить. Русские власти вели себя совершенно иначе, чем правительства западных стран, которые поощряли и покрывали преступные действия колонистов и колонизаторских кампаний.

Москва и Петербург делали все необходимое, чтобы предотвратить столкновения русских колонистов и туземцев из-за земли, а иногда прямо запрещали переселения русских на племенную территорию.

Русские по мере движения на восток втягивали туземцев в общеимперскую экономическую и культурную систему, не посягая на их традиционный быт и социальные устои. [457]

Туземные народности под культурным влиянием русских переселенцев переходили к пашенному земледелию и оседлому образу жизни, начинали заводить огороды, делать стационарные деревянные юрты, а затем рубить избы и надворные постройки русского типа, изготавливать сельскохозяйственные орудия и колесные транспортные средства, прокладывать дороги, заготовлять и сплавлять лес. [458]

Оседлые «инородцы», согласно «Уставу об управлении инородцев» от 1822 г., были приравнены к русским государственным крестьянам. Притом получили существенную привилегию — освобождение от рекрутской повинности.

Кочевые «инородцы» сохраняли традиционное управление, при рассмотрении большинства судебных дел использовалось традиционное право. На общинных собраниях они выбирали местную власть — «инородную управу» в таежной Сибири и «степную думу» — в Южной. [459]

Принятие православия являлось для представителей сибирских народностей обычным этапом перехода к оседлости и занятиям земледелием.

В 1840-х гг. в Сибири было 5 епархий, к началу XX в. — 11.

В 1870 г. в Москве было создано Всероссийское православное миссионерское общество с отделениями во всех епархиях, 50 % его денежных ресурсов шло на содержание 8 сибирских миссий. В местах компактного проживания «инородцев» организовывались миссионерские станы. В 1907 г. Синод разрешил проводить богослужение на туземных языках.

За 250 лет после присоединения Сибири к России численность бурят увеличилась в 10,6 раза, якутов — в 7,9, алтае-саянских народов — в 6,5 раза, татар — в 3,1, ханты и манси — в 1,5 раза. [460]

Конечно, позитивные хозяйственные преобразования коснулись не всех туземных народностей. Многое в темпе преобразований определялось природно-климатическими условиями. Речь идет о тех племенах, которые проживали в местах, совершенно непригодных для земледелия, и занимались, как и тысячу лет назад, охотой, морским промыслом и кочевым скотоводством (оленеводством). Эти занятия крайне зависели от миграций рыбы и зверя, природных колебаний, эпизоотии. Естественное производство биомассы на этих территориях оставалось регулятором численности туземного населения.

Русские переселенцы (и не только русские, но и коми-зырянские, например) могли использовать отсталость малых народностей Сибири, спаивать их, вести неэквивалентный обмен пушнины на водку.