Русские в Сараево. Малоизвестные страницы печальной войны

– Испийати? – предложил я, извлекая свою внушительную бутылку с янтарного цвета напитком.

– Выпьем, – вдруг ответила девушка на русском языке.

Акцент чувствовался, но слово она произнесла правильно.

– Я поняла, что ты русский. Не удивляйся! Я неплохо разумею по-русски.

– А как ты догадалась, что я русский? – Я постарался скрыть свое удивление.

Неужели так легко вычислить мою национальность?

В моих казачьих кровях чего только не намешано!

– По трем вещам. По произношению, по скромному для военного времени поведению и по этому! – Она указала на казачью нашивку на моем плече. И рассмеялась.

«Вот дурак! – подумал я. – Как это не сообразил?»

Мои увлечения ролевыми играми и историческим фехтованием все-таки не прошли даром. Рыцарское обращение с дамами крепко вошло в мою кровь, поэтому даже в такой экстремально-военной ситуации я старался оказать внимание девушке. На войне это скорее излишняя глупость, могущая привести к тяжелым последствиям, если представительница слабого пола окажется врагом.

На спусковой крючок легко нажмут и тоненькие наманикюренные пальчики.

Но при взгляде на девушку мне не верилось, что она причинит мне какой-нибудь вред.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Рада, – отозвалась она и улыбнулась.

– А русский язык откуда знаешь?

– Учила. Он же на наш похож. Учила в школе и институте. А потом в Москву на курсы ездила. Понравилось мне у вас.

– Хорошо говоришь.

– Спасибо за комплимент.

– Это не комплимент, – улыбнулся я.

Хотелось произвести на девушку впечатление, поговорить с ней.

– А чего здесь осталась? – спросил я.

– А куда я пойду? – ответила вопросом на вопрос Рада. – Кругом стреляют. Другого жилья у меня нет, разве что к родственникам в Черногорию податься или в Словению. Так по нашим дорогам одинокой девушке опасно перемещаться. Да и не очень-то родственники лишнему рту обрадуются.

– А родители твои где?

– Родители? – Рада закусила губу. – Нет у меня родителей! Сгинули посреди этой войны. Как и мой брат. Одна я осталась. Совсем одна.

– Извини, – смутился я.

– Чего тут извиняться, – вздохнула девушка. – Война. Кругом война. И парня у меня тоже нет. Где-то на войне потерялся и тоже, может, сгинул. Почти год о нем ничего не слышала.

– Да, война – штука гадкая! – согласился я.

– Вам-то чем она не по нраву? – вырвалось у Рады. – Вы же наемники, от нее живете! Ее не будет, бедно жить будете! Затоскуете!

– Я не наемник, а доброволец, – мягко поправил я девушку.

Меня злило, когда нас называли наемниками. Выслушивать такое приходилось не впервой. Но обижаться на девушку было глупо. Она потеряла на этой войне родных.

– Я врач по профессии, зарабатываю на жизнь тем, что лечу людей. И сюда приехал спасать раненых.

– Врач? – Рада чуточку растерялась, лицо ее просветлело. – А чего здесь делаешь? В этом доме?

– Я уже сказал, что моя задача – раненых спасать, – совершенно искренне ответил я, потому что считал это своим основным делом.

Руководить группой разведки меня назначили позже. Приходилось совмещать обязанности врача и разведчика. Но о моей второй ипостаси Раде знать совершенно необязательно.

– А в дом как попал? – продолжала допытываться девушка.

– Случайно, оказывал помощь больной старушке и попал под обстрел. Забежал в дом, чтобы пересидеть, – соврал я.

– Если ты врач, то сможешь помочь моей больной соседке! Ей очень плохо. Она уже не встает, – торопливо заговорила Рада. – Хорошая соседка! Помочь надо!

– Что с ней?

Честно говоря, сейчас мне было не до медицинской практики.

– Вот ты диагноз и поставишь! – категорично заявила Рада.

Девушка была с характером. Спорить не имело смысла.

– Ладно, – согласился я, – пойдем!

С медицинской аптечкой я никогда не расставался, необходимый набор препаратов там был: антибиотики, обезболивающие, сердечные препараты, шприцы и ампулы, набор для неотложной помощи. Глядишь, что-то пригодится.

– Это двумя этажами ниже! – сказала Рада.

Я последовал за девушкой. Никогда бы не подумал, что будет так страшно ходить по обычной лестнице! Но война все искажает. В этом доме даже в одном подъезде могут жить самые разные люди: сербы, хорваты и мусульмане. Вот уж действительно нынешняя Югославия в одном доме. В миниатюре. И угораздило же меня здесь оказаться! Мне показалось, что девушка ничего не боится. Или умело скрывает свои чувства?

Или просто длительная жизнь в доме на передовой приучила ее не обращать внимание на опасность?

Впрочем, по моему внешнему виду тоже трудно заметить переживания. Что-что, а скрывать свои эмоции я научился. Работа врача научила. Больной не должен видеть моих сомнений и переживаний.

Помнится, профессор Коноваленко с насмешливо-уважительным выражением лица говорил мне: «Ты, Алексей, врач от Бога! Как это тебе удается? Врачи лечат, лечат пациента, причем врачи с опытом и навыками, а вдруг появляешься ты, начинающий доктор, и у тебя все получается – больной быстро идет на поправку, восстанавливается и выздоравливает. А потом ты заявляешь, что сам толком не знаешь, как это получилось!»