Русские во Второй мировой

22 апреля 1945 года Жуков уже в периметре города. Пять стрелковых и четыре танковые армии крушат столицу гитлеровского рейха. С востока, преодолев все немыслимые препятствия, поворачивая на юг, в город входит 8-я гвардейская армия Чуйкова, после Волги увидевшего и Шпрее. 2-я танковая Богданова устремляется в центр с севера. 1-й механизированный корпус встретил немыслимое сопротивление со стороны Мальхова и вынужден был повернуть на Вайссензее. С юга безостановочно движутся коневские танкисты. 47-я армия Перхоровича заходит в город с запада. Повсюду отчаянное нежелание разрозненных частей вермахта смириться с судьбой. Потрясенные солдаты и офицеры продолжают следовать воинской дисциплине, а главнокомандующий в своем бункере приходит к выводу, что такая нация недостойна его. Пусть гибнет вместе с ним. Немецкие части и даже слабосильное ополчение продолжают воевать с умом, трезво, находя оптимальное решение для любой ситуации. В жизни это означало — с максимальным кровопролитием для противника. Жестокая сеча, несправедливая для тех, кто прошел тысячи немыслимых километров военных дорог и теперь должен погибнуть от рук индоктринированного фанатика, иногда не достигшего даже зрелых лет.

22 апреля Жуков отдает своему авангарду — Чуйкову и Катукову — приказ форсировать Шпрее при любых обстоятельствах и быть в Тем-пельхофе, Штеглице и Мариенфельде не позднее вторника, 24 апреля. 2-я гвардейская армия Богданова двинулась на Шарлоттенбург и западные районы города. Бои велись дни и ночи, без перерыва. Первым отличился Чуйков. Лишь только пала ночь, он сделал неожиданный бросок вблизи Кепеника — там, где Шпрее сливается с широкой Дааме. Разведке Чуйкова улыбнулась удача. Продвигаясь вдоль восточного берега Шпрее, она обнаружила целую флотилию лодок и даже катеров. Моряки Днепровской флотилии быстро овладели неожиданным подспорьем и переправили ударные силы Чуйкова на западный берег. Теперь Чуйкову не составляло труда сомкнуться с Рыбалко.

Наступая со стороны леса близ кольцевой дороги, капитан Семакин (2-й стрелковый батальон) неожиданно наткнулся на группу немцев, которым поручили преградить путь советским войскам через Шпрее. Немцы деловито строили укрепления. Семакин не стал дожидаться танков и орудий, его люди неожиданно с трех сторон высыпали на немецкий отряд и после короткой схватки очистили путь вперед. Река была впереди в ста метрах. И снова, никого не прося и полагаясь лишь на себя, пехотинцы бросились в холодную апрельскую воду. Те, кто плавал неважно, держались за самодельные плоты. Взятый в плен немецкий офицер сказал: «Они возникли перед нами как призраки!» Следующей была Дааме. Снова бросок в воду, отчаянный спурт, и еще один плацдарм.

Когда некоторые солдаты 82-й стрелковой дивизии стали робко пробовать холодную воду, командир дивизии генерал-майор Михаил Дука сбросил гимнастерку и бросился в воду первым. Те генералы могли вести за собой. За такими генералами шли. Дука возвратился с двумя байдарками, найденными на противоположном берегу. Другие части тоже использовали немалочисленные здесь яхты, каноэ, байдарки. Дивизия форсировала Шпрее в считаные минуты. К утру все были в Фалькенбурге. У соседей справа дела шли еще лучше. 39-я стрелковая дивизия захватила две нетронутые переправы, а инженеры в течение ночи навели еще два понтонных моста. Последнее препятствие между левым флангом и центром Жукова было ликвидировано. А правый фланг двигался с хорошей скоростью с севера. 61-я армия пересекла и Одер и Хавел, находясь фактически в тылу 3-й танковой армии Мантейфеля, полностью отрезав ее от Штайнера и других осколков группы армий «Висла». Теперь Рокоссовский не имел шансов, Жуков занял берлинский север.

Оставалось примерно 20 километров для того, чтобы встретиться с дивизиями Конева и замкнуть окружение Берлина. К 7 вечера 22 апреля 9-й гвардейский танковый корпус пересекает Хафель и укрепляется у Хеннигсдорфа. Кузнецову (3-я ударная армия) Жуков поручает пробиться в центр через Розенталь, Вильгельмсруе и Шенгольц. Их путь не поддается описанию. Орудия пробивают стены, дом за домом, улица за улицей, квартал за кварталом. Фосфор ракетных минометов сжигает все. Гитлер обрекает население Берлина на подлинно бессмысленные жертвы.

Немцы сами свидетельствуют о чести, бравом виде этого первого — боевого эшелона русской армии. Они гладко выбриты, не трогают женщин, делятся хлебом. Их офицеры иногда говорят на превосходном немецком, девушки-переводчицы разрешают недоразумения. Во втором эшелоне есть люди, недавно освобожденные из лагерей, им — в отличие от первого эшелона — не ясна губительность на войне водки, они могут быть нечисты на руку. Но история будет судить потом, пока действующая армия приближается к цели своих несказанных четырехлетних усилий. Враг должен быть повержен. Не пощадим жизни, приблизим этот час.

Гитлер