Русские воеводы XVI–XVII вв.

Польско-литовские шляхетские отряды составляли не только самую значительную, но и наиболее боеспособную часть армии тушинцев, главной ударной силой которой являлись польские гусары и пятигорцы[8]. Натиск панцирной конницы был сокрушительным для легковооруженных дворянских отрядов, не привыкших воевать в плотных боевых порядках. Большой устойчивостью в полевых сражениях отличалась и наемная пехота тушинцев, состоявшая из хорошо вооруженных профессиональных воинов. Русских тушинцев интервенты использовали для сторожевой и гарнизонной службы, при обозах, а дворян и стрельцов просто включали в свои отряды, где они обычно играли вспомогательную роль. Из русских сторонников самозванца самостоятельной боевой единицей были только донские казаки под командованием атамана Заруцкого. Общее же руководство военными действиями осуществляли гетманы Роман Ружинский и Ян Сапега, которые мало считались с «цариком».

Следует учитывать также, что интервентам и самозванцу противостоял крайне непопулярный в стране и несостоятельный как военный руководитель Василий Шуйский. Не отличались полководческими способностями и его ближайшие родственники. О царском брате Дмитрии Шуйском, виновнике поражения под Волховом, уже упоминалось. В сентябре 1608 г. 15-тысячное войско, посланное царем против гетмана Яна Сапеги, возглавил Иван Шуйский. Под деревней Рахманцевой, по дороге к Троице-Сергиеву монастырю, он тоже был разбит наголову. Это поражение имело не только чисто военные, но и политические последствия: авторитет «боярского царя» был окончательно подорван, от него начали «отъезжать» служилые люди. Началось бегство служилых людей и из Москвы.

Тем временем тушинцы, почти не встречая сопротивления, приступили к планомерной оккупации центральных, замосковных и северных уездов. Ян Сапега осадил Троице-Сергиев монастырь, Лисовский направился к Владимиру и Суздалю, а затем – к богатым поволжским городам. Ружинский остался в Тушине – продолжать осаду Москвы.

Царь Василий Шуйский оказался, по словам современника, подобным «орлу бесперу, без клюва и когтей». Власть его, по существу, ограничивалась стенами Москвы, помешать интервентам оккупировать страну он был бессилен, тем более что многие города переходили на сторону «царя Дмитрия» без боя. В Москве царила атмосфера уныния и безнадежности.

Оставалось одно – искать военной помощи на стороне.

Еще в 1607 г. шведский король Карл IX, враждовавший с польским королем, предлагал свое войско русскому царю. Тогда это предложение было отклонено, но теперь в шведской помощи Василий Шуйский увидел единственную возможность спасти свой престол. Решение царя – просить помощи у шведов – было поддержано Боярской думой, и в Москве начали срочно собирать посольство.

«Из всяких чинов мужей урядных» было включено в состав посольства 40 человек, среди них – опытные воеводы и дипломаты: стольник Семен Васильевич Головин, дворяне Корнило Чеглоков, Семен Коробьин, Яков Дашков, дьяк Сыдывной Васильев. Для охраны было выделено около 200 всадников из «государевых служилых людей».

Посольство возглавил племянник царя князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. В это время ему было немногим более 20 лет, но он уже успел приобрести известность храброго воеводы. Между тем никакого дипломатического опыта молодой князь не имел. Этот выбор объясняется, пожалуй, тем, что царь не доверял даже своим ближайшим помощникам: измены бояр, переходивших к «тушинскому вору», заставляли его быть осторожным. Михаил Скопин-Шуйский был хоть и дальним, но родственником царя.

Возможно и более глубокое объяснение. Переговоры со шведским правительством – не единственное и даже не главное поручение Михаила Скопина-Шуйского. Молодой воевода должен был организовать и возглавить оборону всего Русского Севера от интервентов, а затем, присоединив к своему войску шведов, идти на выручку осажденной Москве. Именно так сформулировано поручение Скопину-Шуйскому в разрядной книге.

Для переговоров со шведами в состав посольства был включен дьяк Васильев, образованный и опытный дипломат.

Дальнейшие события показали, что царь сделал правильный выбор.

Скопины-Шуйские принадлежали к роду Шуйских, потомков владетельных суздальско-нижегородских князей. У князя Василия Васильевича Шуйского, жившего в XV в., был сын Иван Скопа (он имел вотчины в Рязанской земле в окрестностях городка Скопина), от которого и пошла двойная фамилия Скопиных-Шуйских.

В XVI столетии из княжеского рода Скопиных-Шуйских вышло несколько известных русских воевод.

Сын Скопы – Федор Иванович Скопин-Шуйский – всю жизнь провел на «казанской украине» и на «крымской украине» воеводой в пограничных городах.