Русские Вопросы 1997-2005 (Программа радио Свобода)

Ноэл Игнатьев считается экстремистом даже среди этих эксцентриков. Но генеральная идея "белых исследований" более или менее ясна. Они противники, можно сказать, враги представления о культуре как образовании, структуре, построенной на идее единой, всеобщей и общеобязательной нормы. Грубо говоря, мультикультуралисты (хотя, как явствует из статьи Маргарет Талбот, с идеей мультикультурализма у них сложные отношения). Они сочли политически корректным в век многообразных культурно-этнических исследований в это же поле включить и белую культуру, культуру белых людей. Исследования, к примеру, африканской культуры строятся на том, что она создает систему знаний и ориентаций, могущую существовать и работать, не задумываясь, скажем, скажем, о философии Платона и созданной ею традиции. Получается, что любая этническая культура автономна, и не только этническая, но и групповая. Феминистки, скажем, сочтут мужским шовинизмом, если им сказать, что Шекспир значительнее Джейн Остин.

Трюк заключается в том, что культуру подменяют субкультурой, но сохраняют за последней наименование культуры. И вот если в логику этого трюка поставить белую культуру, тогда понадобится Шекспира заменить даже не Джейн Остин, а Дженнифер Ридер - уайт трэш гёрл. Увидеть белых меньшинством, а не носителями общекультурных норм - это и значит понизить планку, элиминировать потребность в высших ценностях, ибо нет ничего высшего и низшего: есть только многообразие вне оценок.

Этому убеждению носителей новой академической моды противоречит тот самый парадокс, который они хотят сделать нормой суждения: невозможно белую культуру рассматривать и изучать как этническую или групповую. Делая это, они, защитники идеи культурного паритета, невольно подтверждают то, что вслух отрицают: высоту белой культуры. Ведь нельзя же в самом деле носительницей и истолковательницей таковой считать Джениффер Ридер с ее ногтями и поворозками. Получается Пушкин не как автор "Медного всадника", а как герой анекдотов Даниила Хармса. Шекспира и Платона не вводят в культурный контекст именно потому, что, будучи туда введенными, они сразу же делают ясным, кто есть кто.

Что же изучается взамен высокой культуры? Темы превалируют такие: мироощущение белого человека, выросшего в атмосфере черного пригорода Детройта; социальная география трейлерных парков в Америке; психология белого подростка - любителя стиля хип-хоп и прочее в том же роде. Трейлер - это дом на колесах: вид жилища, особенно излюбленный людьми из породы "уайт трэш". Но почему при этом не считается репрезентативным белым, скажем, подросток, растущий в загородном доме и любящий Брамса?

Понятно, что такой сдвиг в сознании - я не побоюсь назвать его болезненным - вызван остротой расовой проблемы в Америке, помимо всяческого мультикультурализма. Людям социально чутким, социально, можно сказать, совестливым становится стыдно быть белыми. Этот тот же строй эмоций, который в свое время определял поведение русской интеллигенции и создал идеологию народничества: если мужика порют, то почему бы не пороть и меня? Это ведь не гипербола, искусственно сконструированная, а подлинные слова Константина Дмитриевича Кавелина. Этот строй мысли и чувств Николай Бердяев назвал народническим мракобесием. Он определил тот погром культуры, который был произведен в России большевиками.

В Соединенных Штатах до этого, надо полагать, не дойдет, ибо тут хорошо понимают как неизбежность подобной ситуации, так и ее тупиковость. Автор статьи о "белых исследованиях" в Нью-Йорк Таймс Мэгэзин Маргарет Тэлбот пишет в заключение:

Самый ажиотаж, создавшийся вокруг белых исследований, делает их внутренне некритичными и мало сознающими сложность собственного предмета. Не видят вопросов, неизбежно при этом возникающих. Какая, например, общественная польза будет в том, если повышенное самосознание белых приведет к раздуванию их расовой гордости? Или почему, если требуется белый аболиционизм, нужно в то же время сохранять самосознание черных? Если белый значит имплицитный расист, а черный - только ответ на этот расизм, то не есть ли это черный национализм, по-другому сформулированный?

В конце концов, трудно решить, что означает белое самосознание для его нынешних исследователей. Постоянным рефреном их рассуждений является мысль о том, что раса - не биологический факт, а социальная конструкция. Но вкладывая столь пылкую энергию в тему о расовых категориях, они тем самым невольно способствуют их увековечиванию.

К этому я хочу добавить только одно, один вопрос задать: каким образом можно раздуть расовую гордость белых, низведя их до статуса мусора?