Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций

«…В лето 6767 [1259]…приеха Михаило Пинещиничь из Низу со лживымь посольствомь, река тако: «аже не иметеся по число, то уже полкы на Низовьскои земли»; и яшася новгородци по число. Тои же зимы приехаша оканьнии Татарове сыроядци Беркаи и Касачикъ с женами своими, и инехъ много; и бысть мятежь великъ в Новегороде, и по волости много зла учиниша, беруче туску [особый вид дани] оканьнымъ Татаромъ. И нача оканьныи боятися смерти, рече Олександру: «даи намъ сторожи, ать не избьють нас». И повеле князь стеречи их сыну посадничю и всемъ детемъ боярьскымъ по ночемъ. И реша Татарове: «даите намъ число, или бежимъ проче»; и чернь не хотеша дати числа, но реша: «умремъ, честно за святую Софью и за домы ангельскыя». Тогда издвоишася люди: кто добрыхъ, тотъ гю святои Софьи и по правои вере; и створиша супоръ [спор], вятшии велятся яти меншимъ ло числу. И хоте оканьныи побежати, гонимъ святымь духомь; и умыслиша светъ золъ, како ударити на городъ на ону сторону, а друзии озеромь на сю сторону; и възъбрани имъ видимо сила христова, и не смеша. И убоявшеся, почаша ся возити на одину сторону къ святои Софьи, рекуще: «положимъ главы своя у святои Софьи». И бысть заутра, съеха князь с Городища, и оканьнии Татарове с нимь; и злыхъ светомь яшася по число: творяху бо бояре собе легко, а меншимъ зло. И почаша ездити оканьнии по улицамъ, пишюче домы христьяньскыя: зане навелъ богъ за грехы наша ис пустыня звери дивияя ясти силныхъ плъти и пити кровь боярьскую; и отъехаша оканьнии, вземше число, а князь Олександръ поеха после, посадивъ сына своего Дмитрия на столе.

Того же лета, на канунъ Бориша дни, бысть мразъ великъ по волости; но господь не хотя места сего святои Софьи оставити пуста, отврати ярость свою от нас и призре окомь милосердия своего, кажа нас на покаяние; но мы грешнии акы пси обращаемъся на своя бльвотины, не помышляюще казни божия, яже на ны приходить за грехы наша»[428].

Если событийная сторона приведенных фрагментов летописного текста (их, так сказать, сюжетная линия) достаточно ясна, то характеристики описываемых событий явно нуждаются в дополнительном комментарии. Остановимся на некоторых моментах, анализ которых позволяет лучше понять, о чем именно повествует летописец.

Прежде всего, возникает вопрос: из-за чего, собственно, началось восстание? Что заставляло менших новгородских столь яростно сопротивляться переписи? С прагматической точки зрения, все как будто ясно: они не хотели платить ордынский выход, предпочитая отделываться разовыми дарами. Но, с другой стороны, как следует из дальнейшего изложения, сопротивление тому, чтобы дати число, каким-то образом для летописца неразрывно связано с правой верой, с защитой святой Софьи и домы ангельскыя. Судя по всему, сам факт исчисления жителей представляется древнерусскому книжнику большим грехом. И дело здесь, видимо, вот в чем.