Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций

Вернемся, однако, к нетривиальной гипотезе А. Л. Никитина. В таком предположении нет ничего странного хотя бы уже потому, что первое известие о браке русского князя на половецкой хатунь мы находим еще в Повести временных лет под 1094 г.:

«…В лето 6602 (1094). Сотворил мир Святополк с половцами и взял себе в жены дочь Тугоркана, князя половецкого»[92].

Кстати, сразу же за этим сообщением следует отчет о совместных боевых действиях русских князей и половцев против… русских же князей (кстати, не в первый раз!):

«…В тот же год пришел Олег с половцами из Тмутаракани и подошел к Чернигову, Владимир же затворился в городе. Олег же, подступив к городу, пожег вокруг города и монастыри пожег. Владимир же сотворил мир с Олегом и пошел из города на стол отцовский в Переяславль, а Олег вошел в город отца своего. Половцы же стали воевать около Чернигова, а Олег не препятствовал им, ибо сам повелел им воевать. Это уже в третий раз навел он поганых на землю Русскую, его же грех да простит ему Бог, ибо много христиан загублено было, а другие в плен взяты и рассеяны по разным землям»[93].

Впечатляющая картина…

Не менее впечатляет, впрочем, и легенда, записанная в Ипатьевской летописи под 1201 г., об отце того же самого Кончака… не желавшем, оказывается, в молодости возвращаться в родную степь из Русской земли:

«…По смерти же великаго князя Романа [Галицкого] приснопамятнаго самодержьца всея Роуси одолевша всимъ поганьскымъ языком оума моудростью, ходяща по заповедемь Божимъ оустремил бо ся бяше на поганыя яко и левъ, сердитъ же бысть яко и рысь, и гоубяше яко и коркодилъ, и прехожаше землю ихъ яко и орел, храбор бо бе яко и тоуръ, ревноваше бо дедоу своемоу Мономахоу, погоубившемоу поганыя Измалтянъы, рекомыя Половци, изгнавшю Отрока во Обезы, за Железная врата. Сърчанови же оставшю оу Доноу, рыбою оживъшю. Тогда Володимерь и Мономахъ пилъ золотом шоломомъ Донъ, и приемшю землю ихъ всю, и загнавшю оканьнъыя Агаряны. По см[е]рти же Володимере jставъшю оу Сырьчана единомоу гоудьцю же Ореви посла и во Обезы река: Володимеръ оумерлъ есть, а воротися брате поиди в землю свою молви же емоу моя словеса пои же емоу песни Половецкия. Оже ти не восхочеть даи емоу пооухати [понюхать] зелья именемь євшанъ[94]. Ономоу же не восхотевшю обратитися ни послоушати. И дасть емоу зелье ономоу же обоухавшю и восплакавшю рче. Да лоуче есть на своеи земле костью лечи и не ли на чюже славноу быти. И приде во свою землю. От него родившюся Кончакоу»[95].

К этой трогательной истории остается, пожалуй, лишь добавить, что Русская земля для половца, если верить, конечно, данному преданию, оставалась все-таки, чужа…

Любопытно отметить и еще один очень существенный, на мой взгляд, момент, который не преминул подчеркнуть летописец, рассуждая об очередных походах на половцев и ответных половецких набегах под 6618/1110 г.: