Русские жены европейских монархов

Шестого сентября посол Швеции, барон Стединг, на торжественной аудиенции у российской императрицы официально попросил от имени короля Густава IV руки великой княжны Александры Павловны. Екатерина II благословила внучку. В тот же вечер на балу в Таврическом дворце король сам предложил великой княгине Марии Федоровне обменяться с ее дочерью кольцами.

Началась обычная предсвадебная суета. Петербургские придворные ювелиры стали готовить приданое: сервизы, драгоценные гарнитуры и даже золотые оклады для иконостаса церкви в Швеции. Для сопровождения будущей королевы в Швецию была назначена статс-дама — знаменитая княгиня Екатерина Дашкова. Мать невесты, великая княгиня Мария Федоровна, писала своему мужу в Гатчину: « Добрый и дорогой друг мой, благословим Бога! Обмен обещаниями решился в понедельник вечером в Бриллиантовой комнате. Он будет происходить в нашем присутствии, при детях, при посланнике… Свидетелем обещаний будет митрополит… После обручения назначен бал в тронном зале…» Торопились. Помолвка была назначена на 24 сентября. Она должна была состояться в тронном зале Зимнего дворца. Александра стала усиленно изучать шведский язык.

Но дальнейшие события оказались непредсказуемыми. Наступивший день обручения молодых не принес России ожидаемой радости. Для Екатерины II и ее любимой внучки он стал тяжелым ударом. Императрица, при всей своей дальновидности, недооценила влияние на молодого короля Швеции католиков, находившихся в его окружении. Хоть и скрытно, но они всячески противились возможному браку Густава Адольфа. Опасались усиления влияния России, полагая, что это может вызвать недовольство в народе.

В назначенное для обручения время жених в тронный зал Зимнего дворца не явился.

Шведские дипломаты не могли объяснить причину отсутствия короля. В гостевую резиденцию Густава Адольфа срочно послали курьера. Король велел передать, что отказывается ставить свою подпись под брачным договором, пока не будет вычеркнут пункт: « Александра Павловна остается в православной вере и может иметь в Стокгольме свою капеллу». Прибывшим русским министрам он заявил, что « свободу совести великой княжны он не намерен стеснять, но он не имеет права позволить ей иметь часовню в королевском дворце. Публично и на всех официальных церемониях она должна придерживаться веры его страны».

Более четырех часов длились переговоры, но они ни к чему не привели. Король заупрямился, ехать в Зимний дворец не пожелал. Присутствовавшие недоумевали.

Узнав о причине отсутствия жениха, Екатерина, стараясь скрыть свое негодование, сказала подчеркнуто вежливо герцогу Зюдермандландскому: « Вот мое последнее слово: не подобает русской княжне менять религию. Дочь императора Петра I вышла замуж за герцога Карла Фридриха Голштинского, сына старшей сестры Карла XII. Для этого она не меняла религию».

Регент был в отчаянии. Тем не менее прием в честь шведских гостей во дворце не отменили, объявили лишь, что помолвка отложена из-за болезни короля.

На следующий день, как и планировалось, в белой галерее был устроен бал. Появился и Густав Адольф — печальный и смущенный. С великой княжной он уже не танцевал. Императрица была очень сдержанна и говорила с ним с присущим ей достоинством. Отец Александры, великий князь Павел Петрович, не скрывал своего негодования. Представить состояние бедной невесты нетрудно. Не дождавшись окончания бала, она отправилась в свои покои, чтобы дать волю слезам обиды и унижения. Вскоре, вежливо попрощавшись, уехал и король. Это было его последнее появление при дворе.