Русский ад. Книга вторая

— А кто вам сказал, что есть хорошая?.. — удивился Черномырдин. — Задаю вопрос. Мы не погорячились, что ушли со съезда? Может, нам не надо было усиливать?.. Второй вопрос. Там, — он небрежно кивнул на телевизор, — вышел Тулеев. Может, включить? Послушаем?

— Шта-а?.. — не расслышал Ельцин. — Где?

— Алман Тулеев на трибуне, — пояснил Черномырдин. — Может, послушаем, Борис Николаевич? Как вы считаете?

Амангельды Гумирович Тулеев руководил Кемеровской областью.

— Телевидение существует для того, чтобы выступать с экрана, а не для того, чтобы его смотреть, — пошутил Шахрай, но Ельцин уже развернулся к телевизору, поэтому Шумейко схватил пульт.

— …Любое правительство, коллеги, находится на содержании у своего народа, — говорил Тулеев, — но народу лишь тогда стоит оплачивать деятельность своих правителей, если они служат его интересам и помогают народу стать богачом…

Ельцин нахмурился, в кабинете сразу стало как-то тревожно.

— Вот главный критерий, по которому мы должны оценивать право Президента и правительства на управление страной… — Тулеев небрежно, дрожащими руками поправил очки; было видно — человек волнуется.

Ельцин уважал Тулеева: глубокий мужик, с принципами («Умирай, но хлеб сей!»). В таких людях, как Тулеев, как Полежаев, губернатор Омской области, Тяжлов в Подмосковье, он видел внутреннее родство; оно называется «школа жизни».

— Буш, я уверен, — продолжал Тулеев, держа на вытянутой руке листочки со своей речью, — станет когда-нибудь национальным героем Америки. Он развалил Советский Союз. А еще, коллеги, Буш опрокинул Саддама и имел мощнейший рейтинг доверия. Не такой, как у наших правителей — его по воскресеньям без зазрения совести рисует в «Итогах» журналист Киселев. Достал из-за уха перо, и чем дела в стране хуже, тем выше оказывается у правительства рейтинг. — Нет, коллеги! У Буша был настоящий рейтинг. Но на выборах Президент терпит поражение. Почему? Потому что при Буше в Америке произошло некоторое снижение жизненного уровня народа, особенно в северных штатах.

Давайте и мы, господа депутаты, посмотрим — под этим прицелом — на действия Ельцина и его министров…

У Тулеева было такое выражение лица, будто он один понимает всю громаду событий, обрушившихся на Российскую Федерацию.

Привожу доказательства. Уголь — базис промышленности. Сегодня добыча угля уже на 40 миллионов тонн меньше, чем это было в 1988-м, в момент — прошу внимания! — наивысшего спада темпов роста плодотворно обруганной журналистами и Ельциным советской индустрии…

— Домой охота, — зевнул Грачев, нагнувшись к Баранникову. — Весь день дребедень…

«А почему Тулеев у нас не премьер?» — вдруг подумал Ельцин.

— Денег, коллеги, сейчас нет даже на безопасность. 70 % наших предприятий, — чеканил Тулеев, — нуждаются в срочной реконструкции, то есть рискуют так сейчас угольщики, как они не рисковали даже при проклятом царизме. И мы, друзья, еще не раз будем объявлять здесь, на съезде, минуту молчания… именно при той политике, которую проводят Ельцин и его правительство!

На трибуне Тулеев смотрелся эффектно: кремовый костюм, дорогие очки с затемненными стеклами и густая черная шевелюра.

— в 1985 году минимальная зарплата в Кузбассе была, коллеги, 70 рублей. Это при тех, советских ценах.

Маловато, конечно, но жить было можно. — Нет, сказали мы: начинаем перестройку, это все никуда не годится.

Перестроились. Нынешнее повышение минимальной зарплаты, выдаваемое за очередную заботу правительства о народе, соответствует… — Тулеев продемонстрировал залу исписанный лист бумаги, — 22-м рублям в ценах 1985 года. Иными словами, мы не улучшили, а при «демократическом рае», которого так долго все ждали, что многие уже просто в ящик сыграли, ухудшили то, с чем когда-то боролись!

Зал притих, депутаты не сомневались, Ельцин опять предложит Гайдара в премьеры (легче сдвинуть стенку, чем Президента Российской Федерации), значит главный бой впереди: голосование.

Ельцин, Ельцин… — украдкой Чубайс наблюдал за тем, как Ельцин слушает Тулеева. — Эх, был бы во главе государства Юрий Рыжов… или Галя Старовойтова, Гайдар, а не эти… «потухшие мартены» с Урала, вот бы он, Чубайс, развернулся, какая б музыка играла в стране!

— Понимая, — горячился Тулеев, — что целенаправленные действия правительства по разрушению экономики трудно скрыть, ибо народ у нас не дурак, словам давно не верит (хотя у Гайдара, похоже, другое мнение о народе), правительство предпринимает некие отвлекающие маневры. Лицемерно заявляя о «народной» приватизации, кабинет министров делает все, чтобы ваучеры, друзья, побыстрее оказались в руках «детей застоя»: номенклатуры, спекулянтов. И перекупщиков.