Русский ад. На пути к преисподней

Барсуков вроде бы говорил, но слова эти были уже не похожи на слова, он всего лишь разбрызгивал вокруг себя какие-то буквы.

– Э, Михал Иваныч… какая война… – ласково (так умеют только армяне) протянул Азат. – …какая война? С какой еще дурки?

– Па-а-авлик… – Барсуков стоял над спящим Грачевым… – П-павлик, милый, открой глазки, открой!

– Открыл. Дальше что?

Грачев стоял перед Барсуковым.

– Говори, генерал. Не бзди.

Они стояли лоб в лоб, как звери.

«Вертолет, суки, перевернут», – догадался Азат.

– Говори, генерал, – повторил министр обороны Российской Федерации. – Я когда маленьким был, тоже ссал против ветра. Говори!

– Ты… дурак? Скажи, Паша, ты дурак?

– Сам как думаешь? – удивился Грачев.

– Теряюсь в догадках, товарищ генерал армии.

– Все мужики, Миша, делятся, бл, на две категории, чтоб ты знал! Долбоебы и мудозвоны. Других категорий нет, извини… уж. Ты, генерал, в первом батальоне. Пожизненно. До веку, так сказать. Я во втором.

– Кончай, знаешь…

– Не кончай, а заканчивай, – Грачев поднял указательный палец. – Да, я негодяй, генерал, негодяй, но тебя об этом предупреждали! А еще, Миша, я прагматик: лучше хер в руке, чем п…зда на горизонте, понял? Вот моя философия. И Борис Николаевич… ты башкой не крути, сюда, значит, слушай… тихо и благодарно, – Борис Николаевич наш… я ж при нем в люди вышел! Поднялся при нем!

А главное, Миша, – генерал, вот что: те парни, которые Бориса Николаевича… нашего… в России продвинули, они, бл, в нем не ошиблись, точный, я думаю, ход… на таком уровне ошибок уже не бывает! Всем хватит, всем! Мы при нем всегда людьми будем, все поднимемся, наш круг я имею в виду! Все заработают – ч-чув-ствую! Так что ты, Миша, когда в Кремль… свой… помчишься, чтоб меня, значит, обосрать там злонамеренно, ты, родной, всем… на паркетах этих… всем говори: Пашка-афганец, чтоб я о нем лично не думал, Пашка за Борис Николаича нашего… жизнь отдаст, жизнь… как Сусанин в песне.

А почему? Знаешь почему, сволочь кремлевская?! Пашка при нем, при царе… нашем, Пашка… он – полководец! Он человек, этот Павел Грачев! Ельцин армию дал. Во как! И не одну армию, все войска России ему доверил – ему, Грачеву! Я ж как Барклай де Толли! Ты понимаешь, Миша, что такое Барклай де Толли, а? Это тебе, бл, не хухры-мухры, – Грачев уселся в кресло, – Кутузов – он же, бл, не был министром, не дотянулся… помер, значит. А я министр! Куда мне, больше? Есть Ельцин – есть Пашка, нет Ельцина – и Пашки нет, говно я, Пашка, без Ельцина, даже со звездами! Вот она, Миша, правда нашего быта… Дудаев второй год вас просит, не слышит никто: дайте мне, суки, генерал-лейтенанта и не будет у вас проблемы Чечни, гарантирую, на веки вечные не будет, я ж генерал, вашу мать… – это что, трудно, скажи генералу из Грозного еще одну звезду на погоны пришпандорить? Может, он, бл, об этой звезде, может, всю жизнь мечтает, а?!

Дудаев, чтоб с Борис-Николаичем встретиться, папаху новую сшил… летний вариант… с волком на пилотке – людей-то, Миша, любить надо… – вот Леонид Ильич понимал, потому и держался столько, – я же когда перед зеркалом в мундире стою… сам себя не узнаю, честное слово! Он меня… Борис-Николаич… Верховным сделал! Как Колчак… я. Как Иосиф Сталин в Москве! И кого? Меня, бл, десантника!..

Кулак видишь? М-мой?! Трогай, бензанасос, не бойся! Вот где у меня страна! Я, Миша, второй год в этих руках страну держу! И ведь хорошо, бл, держу, войска без блудни живут, потому что я их за загривок схватил! И – не надорвался пока, как ваш Гайдар с пацанами!

А ты, блядистка, что тогда здесь делаешь? Прелки мне катишь! На хрена? Шаришься зачем? Измену, ищ-щешь? Нет тут, сука, измены, ты б лучше позитив искал, плюсы, но ведь ты на позитив не настроен, у тебя ж мозги на другое задрочены, вот почему ты осел! Такому парню, как наш Ельцин, изменить нельзя, запомни это, выборзок, здесь ебатуры нет, здесь генералитет, – а если ты, Миша, будешь меня с Борис Николаичем еще и ссорить, я тебе лично все – и ананасы… яйца, в смысле, и башку… отрежу, так десантура моя выдрет, в смысле – поработает, Склифосовский не справится, башку, проблядь, тебе обратно не пришьют, у них, у академиков, ниток не хватит… Выпьем давай, блоха, ты нас, десантников, плохо знаешь, и не спорь со мной, брат, убью на хер. Ты ж инкубаторский, Миша, блядка из Кремля, из пажеского корпуса, – бобочка, одним словом, а настоящий политик в России, Миша, всегда мечтает быть Сталиным, понял? Только не признается никому. А я – признаюсь! В России, Миша, только у Сталина и получилось, между прочим… пятьдесят лет этот товарищ в гробу ебилярит, сгнил, я думаю, уже насквозь, а никого от себя не отпускает, ты заметь! Так вот, Миша-генерал, умный он был, товарищ Сталин, его не интересовала, бл, русская душа, как вас, интеллигентов вонючих, зато его интересовал русский страх, генетика этого страха, я тебе прямо говорю! И не промахнулся, усатый, в точку с русским человеком попал… – цари, слушай, не справились, потеряли власть над Россией, просрали все, а осетин этот – не промахнулся!