Русский адат

Безопасность на ночь была обеспечена свежими, выспавшимися силами. Значит, Алексею можно было ночью выспаться. Ему необходимо было ночью выспаться, потому что события входили в серьезную стадию, а с затуманенной головой принимать участие в таких событиях сложно и рискованно…

2

Хотя отставной майор Арефьев и называл старшего лейтенанта Пашкованцева своим командиром, сам Алексей прекрасно понимал, что это шутка и он в действительности не командир, а только предлог для неких вполне серьезных действий. Именно предлог, удачно подвернувшийся под руку. И этим предлогом Арефьев или еще кто-то пользуется с непонятной для Алексея целью. Само предложение помощи от Арефьева первоначально не смутило Алексея. Он воспринял это за инициативу отца, понимая при этом, что любой спецназовец всегда готов оказать помощь другому спецназовцу. Сам бы Алексей, попроси его кто-то помочь в аналогичной ситуации, естественно, не отказался бы. Так оно, вероятно, и начиналось. Но потом события стали развиваться несколько иначе и вышли из-под контроля старшего лейтенанта Пашкованцева, с чем он молча соглашался. в глубине души понимая, что его пока просто не вводят в суть дела и могут вообще не ввести. В разведке не принято совать нос в дела, тебя не касающиеся. Если участвуешь в каком-то мероприятии, то должен удовлетворяться отведенной тебе ролью и не проявлять излишнего любопытства. А если твоя роль еще и с твоими личными целями совпадает, то вся операция становится желанным событием.

Сомнения старшего лейтенанта, если они и существовали, развеяла одна фраза последнего разговора. «Жертвы среди гражданских лиц недопустимы…» – сказал Виктор Арефьев. То есть он косвенно подтвердил то, что в данном случае выступает не как гражданское лицо, и остальные члены его группы – не гражданские. А бывшие офицеры спецназа, как только стали бывшими, стали, следовательно, гражданскими… Вывод напрашивался сам собой – они службу не оставили. Может быть, оставил ее Арефьев и только временно привлечен к операции, что тоже случается. Но остальные наверняка действующие офицеры…

Сначала, там еще, в квартире родителей, в Москве, вызвало сомнение желание привлечь в помощь группу в двадцать человек. Не просто группу, а группу профессионалов. Это чуть-чуть выходило за рамки естественной помощи, в которой сам Алексей нуждался. С бандитами можно было справиться и гораздо меньшими силами. По большому счету, Алексей, даже если учесть его ранение, мог бы и сам, или же с помощью одного только Арефьева, справиться с делом и уничтожить поочередно всех противников. Но Арефьев рассудил иначе. Значит, у него были к тому собственные причины. Какие причины, Алексей пока не знал, узнать в срочном порядке не стремился и даже думал, что не узнает никогда, но кое-какие сомнения и соображения в голове появились сразу. Сейчас же эти сомнения подтвердились. И пистолет-пулемет «МР-5» возник не случайно. Он возник для того, чтобы показать непричастность к событиям спецслужб, имеющих в своем арсенале не менее совершенное российское оружие. Только кому это следовало показать? Правоохранительным органам или кавказцам? Это тоже был важный вопрос, определяющий степень значимости операции. Впрочем, и правоохранительные органы часто допускать до секретных операций бывает нельзя. В таком случае степень секретности будет одинаково касаться и тех и других.

Несколько других легких штрихов полностью дополняли выводы старшего лейтенанта Пашкованцева. Наличие у отставного майора Арефьева карты, выполненной управлением космической разведки ГРУ, возможность так легко проникать в компьютерные сети сотовых компаний, определение местонахождения трубки – все это, конечно, было бы недоступно без мощной поддержки такой структуры, как аппарат ГРУ.

Значит, все их действия находились под контролем государственной силовой структуры. Хорошо это было или плохо? Были здесь и свои отрицательные стороны. Если какой-то человек будет нужен ГРУ для дальнейшего использования, то будь это самый главный поджигатель, ГРУ не отдаст его старшему лейтенанту Пашкованцеву. С другой стороны, любые, даже самые резкие действия могут быть прикрыты сверху, что, конечно же, снижало риск наказания в случае провала. Но на провал Алексей и без того не рассчитывал. Он был слишком опытным офицером, чтобы позволить себе провалиться там, где расследование ведет прокуратура. Его могли бы перехитрить и вычислить другие спецслужбы. Но прокуратуре, тем более районной, это явно не по силам…

* * *

Такой вывод, однако, ничуть не поднял Алексею настроения. Но его настроению, как понимал он, долго еще будет не суждено подняться до уровня простой человеческой радости даже от чистого ясного неба и свежего утреннего воздуха. И с этим стоит уже смириться. Когда приходит какая-то радость, мысли сразу возвращаются к тому, что радость с ним никогда уже не смогут разделить ни жена, ни дочь… И радости сразу не остается места в душе…