Русский адмирал Пол Джонс

Панаиоти Павлович Алексиано был греком; волонтёром поступил на эскадру Григория Спиридова во время пребывания Балтийского флота в Средиземном море под командованием Алексея Орлова. Алексиано участвовал в Чесменском сражении. Командовал фрегатом, крейсировал у берегов Турции, овладел крепостью Яффа и участвовал во взятии Бейрута, за что был награждён ор-

Очаковская крепость. Принц Нассау-ЗигенС перспективного плана 1788 г.

деном Святого Георгия Победоносца 4-го класса, который давался только за личную храбрость. До прибытия Джонса он командовал парусной эскадрой на Лимане, имея чин капитана бригадирского ранга. Теперь его сменил Джонс. Назначив вместо Алексиано Пола Джонса и поставив храброго моряка Панаиоти в подчинение Полу (Джонс был на ранг выше Алексиано), Потёмкин сразу же смертельно обидел Панаиоти и сделал из него первого врага нового командующего парусной эскадрой.

Карл Генрих Никола Oттон, принц Нассау-Зиген, был одним из потомков князей Нассау в Германии. Считая себя незаконно лишённым родового княжества, он всю жизнь пытался отсудить его, но ему это не удавалось. С пятнадцати лет Карл начал службу во французском флоте. Он участвовал в кругосветной экспедиции Бугенвиля, сражался потом против англичан в войне за независимость американских колоний, участвовал в осаде Гибралтара. В 1788 году принят на русскую службу в чине контр-адмирала. В общем, это был типичный авантюрист, искатель приключений, наёмник со скандальным характером и ловкий интриган, но храбрый и дерзкий, оправдывающий свою фамилию — «Зиген», по-немецки «победа».

Марк Иванович Войнович — граф, выходец из Далмации. На русскую службу вступил в 1770 году в Средиземном море во время пребывания там Балтийского флота; проявил себя храбрым и распорядительным командиром корабля. В 1780 году назначен

командующим Каспийской флотилией. В адмиральском чине командовал Севастопольской парусной эскадрой Черноморского флота. Как поговаривали, графом он стал случайно, из-за описки в наградных бумагах во время Средиземноморской кампании.

Все эти лица враждовали между собой, не хотели никому подчиняться и плели интриги, чтобы «свалить» своего конкурента. И тогда же к ним добавился и Осип Рибас, который в 1777 году объявился в армии Потёмкина. Вскоре он получил чин бригадира, выполняя поручения главнокомандующего Екатеринославской армией Потёмкина. В 1788 году Рибас был одним из командиров в гребной флотилии.

С этими людьми Джонсу предстояло служить и воевать вместе. А они в первые же дни после приезда Джонса так перегрызлись между собой за первенство на море, что возмущённый Суворов вынужден был написать резкое письмо (25 мая 1788 года):

«Принц, господа Флагманы. Вам вызволять меня из затруднений, в кои Вы меня ввергли; тяжко мне, страшусь потерять столь драгоценные милости князя. Действуйте как знаете, укрепите меня и укрепитесь сами, я в отчаянии. Немедля задержите курьера, сговоритесь и с Рибасом».

* * *

Понимая, что он оказался в сложной обстановке, но, имея на руках письмо Екатерины и поддержку Потёмкина, Пол Джонс решил созвать военный совет и попытаться наладить отношения с подчинёнными. 31 мая на военном совете Джонс произнёс вступительное слово, которое, как ему казалось, должно было примирить всех «новоиспечённых» адмиралов:

— Господа, неожиданно призванный на службу ея величества, я вдвойне нуждаюсь в снисхождении, не зная вашего языка и обычаев. Я сознаюсь, что сомневаюсь в своих способностях как следует исполнить обязанности, возложенные на меня высоким доверием ея величества. Но я рассчитываю на мое усердие и ваше милостивое содействие, а также на ваши благосклонные советы на пользу службы. Мы сошлись, господа, по серьезному делу. Мы должны разрешить вопросы, от которых зависят честь русского флота и интересы страны ея величества. Нам предстоит иметь дело с могущественный врагом... Мы должны порешить, что выйдем из борьбы победителями. Соединим все наши руки и сердца воедино. Будем выказывать только благородные чувства и отбросим от нас все личные соображения. Почести могут быть приобретены каждым, но истинная слава солдата или матроса состоит в пользе, приносимой отечеству.

После этого Пол Джонс рассказал своим коллегам-адмиралам о французской морской тактике, которую считал образцовой.

Однако они молча выслушали присланного им из Петербурга командующего и остались при своих взглядах и интересах. Пол почувствовал, что он остался в изоляции и не сможет приобрести среди них друзей. Но несколько ранее он встретился с уже известным тогда генералом Суворовым, и между ними вспыхнула искра дружбы.

Суворов и Джонс встретились 23 мая, о чём сообщил вездесущий Осип Рибас секретарю Потёмкина Василию Попову: «Александр Васильевич принял вчера Поль Джонса с распростертыми руками. Доверие, дружба установлены как с одной, так и с другой стороны».