Русский акцент

– Там, это национальный институт геодезии, картографии, расположенный в славном городе Тель-Авиве, – ответил Иосиф, – кстати, там же можешь поинтересоваться и по поводу своего трудоустройства.

Борису, несмотря на трезвое состояние, хотелось тут же расцеловать Иосифа. Ведь, благодаря ему, он получил архиважную информацию. Во-первых, она открывала ему дорогу к экзаменам для получения лицензии, которую он, чего бы это ему не стоило, обязан заполучить. Во-вторых, и это самое главное, появлялся дополнительный шанс для обретения работы по специальности в государственной структуре. Такие перспективы, обретённые, вероятно, по воле небес, приведших его на арабский базар, упускать было никак нельзя.

Борису повезло, номер, который написал ему Иосиф, оказался прямым телефоном генерального директора института Рона Адлера. Только потом он узнает, что единственным путём дозвониться ему являлся телефон его неприступной и вальяжной секретарши Орит, которая, как правило, переводила своему босу один из десяти звонков по своему высочайшему усмотрению. Со стопроцентной вероятностью можно было предположить, что звонок Бориса она бы сочла малозначительным и оставила бы без внимания. Где Иосиф отыскал прямой телефон высокопоставленного государственного служащего, история умалчивает. Но в это очередное солнечное утро Борису посчастливилось, минуя секретаршу, услышать в телефонной трубке солидный голос генерального директора:

– Доктор Рон Адлер слушает.

Борис с трепетом в голосе пролепетал первое предложение домашней заготовки:

– Доброе утро, вас беспокоит доктор геодезии Борис Буткевич.

– И что же желает доктор Буткевич, – приветливо пробасил господин Адлер.

Стараясь, во избежание лишних ошибок, объясняться, по выражению классика, чтоб мыслям было широко, а словам тесно, Борис кратко изрёк:

– Я, доктор Адлер, ищу работу по специальности.

– Знаете, господин Буткевич, – весело промолвил директор, – далеко не каждый день мне звонят доктора наук, которые ищут работу в институте, которым я руковожу. Если не возражаете, то жду вас завтра в десять утра у себя в кабинете.

На следующий день уже в восемь утра Борис выходил из автобуса на центральной автобусной станции в Тель-Авиве. До неприличия жаркое октябрьское солнце бесцеремонно освещало один из самых грязных и беспокойных районов южного Тель-Авива. Небольшие улочки и переулки, окружающие автобусную станцию «города без перерыва» (такое нарицательное имя Тель-Авив получил за беспрерывно неугомонную и кипящую в течение 24 часов жизнь в своём нутре), являли самую бедную и совсем небезопасную часть города. До здания института, который размещался в центральной части мегаполиса, было чуть более двух километров. Борис заранее вооружился картой, чтобы не потеряться в хаотичной городской топологии и безошибочно, никого не спрашивая, отыскать нужное место. Он не спеша проходил, захламленные притонами и публичными домами, грязные кварталы, которые иначе как еврейским Гарлемом назвать было трудно. Места дешёвого сексуального удовлетворения даже близко не напоминали «роскошную, залитую разноцветным неоном, улицу «красных фонарей» в Амстердаме, в котором Борис побывает через несколько лет. Эти места ютились под замызганными многолетней грязью вывесками «массажный кабинет». Не успел Борис вообразить, какого же вида массаж предоставляют в этих заведениях, как из одного из них буквально выпорхнула неопрятного вида молодая женщина, одетая в черную, едва прикрывающие нижнее бельё, клеёнчатую юбку. На языке Толстого и Достоевского она надрывно выкрикнула в сторону Бориса:

– А вот и мой первый клиент. Заходи, мальчик, заходи, сделаю тебе хорошо.