Русский апокалипсис

Что делать, если ваша жена увлеклась другим мужчиной? Вы от нее такого не ожидали? Вы считаете себя самым лучшим и самым успешным. Если вы таким себя не считаете, то у вашей жены есть все основания кем-то увлечься. Но если вы себя любите, то как она посмела посмотреть на другого с нескрываемым интересом? Наверно, выжила из ума (если у нее есть ум), или вы ей опостылели со всеми вашими достижениями, или ей захотелось чего-нибудь новенького вместо вас, для нее уже старенького (сколько времени вы живете вместе?). Хорошо, если вы заметили это увлечение на первых стадиях еще не определившейся влюбленности. Это все равно как ранняя стадия рака. Это операбельно. Но все равно: рак есть рак. У нее глаза горят, когда она с ним говорит, ей все время хочется дотронуться до него, она одевается (прежде, чем однажды раздеться) только для него, она подхватывает любой разговор о нем, она даже вас достает своими мнениями о новом друге. Но вы — собственник. Вас бесит сама мысль о том, что ее тело может достаться другому, вы закрываете глаза и ясно видите, как они садятся в его тачку и едут непонятно куда. При этом она становится к вам холоднее, чем прежде, ваши интересы заботят ее все меньше и меньше, а вы все еще спешите поделиться с ней своими великими мыслями, рассказать о своих проблемах с родителями, которых она и раньше любила, если любила, меньше, чем вы.

А вам не приходила в голову простая мысль: она вас тоже меньше любила, чем вы — ее? Когда-то вы ее победили, когда-то она вам, что называется, отдалась, и жизнь двинулась к любовному союзу, который закончился браком. Вот именно: закончился. Вы ее баловали — она считала это нормой. Вы рассказывали друзьям о ее кулинарных талантах — она молчала. Вы ею бесконечно восхищались, вас заводило, как она порой жарко дышала в постели любви, а она увлеклась другим и находит, что они с ним похожи характерами, отношением к жизни. В общем, влюбилась.

Ну и что, вызывать его на дуэль?

Так, видимо, думал Александр Сергеевич Пушкин. И — вызвал.

А если бы нет? Я уже не говорю о том, что Россия была бы еще более богата стихами и прозой, что возникло бы гениальное произведение о женской природе, что, наконец, масса творчества остановила бы общенациональный распад. Мне совестно за поэта. Все — не только Жуковский, но даже Вяземский — были неприятно удивлены его неадекватной реакцией. Душа страдала так сильно, что превратила его в жалкого ревнивца. Каждый мужчина жалок в ревности, но великий поэт в своей ревности к Жоржу Дантесу кажется просто смешным. На дворе стоял XIX век со своими представлениями о чести, но человеческая природа была такая же, как наша. Женщины хотели удовольствий, мужчины — тоже. Мужчины позволяли себе увлечения, женщинам — не дозволялось. Наталья Николаевна, став равнодушной к гениальности мужа, влюбилась в модного французского эмигранта, своего ровесника. Это увлечение проходило на глазах всего Петербурга. Они втроем, вместе с сестрой-ширмой Екатериной, катались в санях. Пар валил из их уст. Дантес пахнул спермой. Чтобы замять скандал, Дантес великодушно женился на некрасивой Екатерине. Но все равно продолжал увлекаться. Ну, и сколько бы времени продолжалось это увлечение? Наталье Николаевне нравилось нравиться мужчинам. Дантес бы постепенно утонул в семейных проблемах, запутался бы в своей сексуальной ориентации, надоел бы пушкинской жене: приелся. Она бы от него отпала — Пушкин вздохнул бы с облегчением.

Впоследствии он бы с Дантесом сошелся, как нередко сходятся люди, пережившие общий скандал. Наталья Николаевна влюбилась бы в следующего кавалера. Потом еще. Тогда бы недогадливый Пушкин понял, что она, порядочная дрянь, не заслуживает никакого доверия, нет у нее моральных принципов. И он бы с ней холодно расстался как с грязной сукой, и нашел бы другую женщину, которая бы любила его стихи и была бы в постели лучше, чем холодная, в сущности, Натали.

Или бы не расстался, а продолжал бы мучиться и любить гадину, потому что это — его удел. Карма так карма. Если ты великий поэт, это не значит, что твоя жена не окажется блядью.

Любит ли нас наша родина?

Ты любишь Россию. Точка. Тебя никто не заставлял ее любить. Ты здесь родилась. Здесь жили твои любимые куклы. Бабушка летом варила в пестром сарафане вкусное варенье из черной смородины «с пенкой». Ты, босоногая, бежала в жаркий день к ленивой реке. Школу закончила если не отличницей, то патриоткой. На выпускном вечере, стоя в белых туфельках на высоком каблуке, ты об этом не думала. Одноклассник Петя тебя волновал больше, чем родина. Родина была не то чтобы в тени, но с ней, в отличие от Пети, все было более-менее ясно. Она была прозрачной, беспрепятственной любовью, естественной как дыхание.