Русский аркан

– Итак, давайте подведем первые итоги, – сказал он, выслушав Иманиши. – Всего было три выстрела. Первый был произведен из толпы, все мы это видели. Покушавшийся кинулся бежать и был, к сожалению, застрелен полицией. Нет-нет, Иманиши-сан, я ни в чем вас не обвиняю. В полицейском деле всякое бывает. Найдено оружие – обрез пятилинейной винтовки системы Ли-Бредфилда, состоящей на вооружении британской армии. При убитом найдены патроны, как я и предполагал, с зажигательными пулями кустарного изготовления. Перезарядить оружие и сделать второй выстрел покушавшийся не успел бы ни при каких обстоятельствах. Здесь в общем все понятно, хотя есть неясность насчет позиции стрелка – в гуще толпы. Впрочем, исходя из того, что сразу после выстрела покушавшийся бросил обрез, он, вероятно, надеялся смешаться с толпой. Во время естественной паники это вполне возможно. Вышло, однако, иначе: нам повезло, а убийце – нет. Логично?

– Пожалуй, я соглашусь, – кивнул Корф. Иманиши промолчал.

– Теперь второй покушавшийся. Этот засел в жилом квартале и сумел уйти одному ему известным путем. Оружие пока не найдено. Кстати, Иманиши-сан, вы проверяете колодцы? Да? Прекрасно. Итак, у второго стрелка было больше времени, и он произвел два выстрела – обе пули, как вы знаете, попали в баллон. Здесь интересно вот что: эти пули со всей очевидностью не были зажигательными – в противном случае мы не вели бы сейчас беседу. Отсюда возникает вопрос: должны ли мы считать обоих стрелков членами одной и той же группы убийц? Или же они действовали независимо, выполняя заказы разных хозяев и ничего не зная друг о друге?

– Полноте, – сказал Корф. – Два независимых покушения в один и тот же день и час? Бывают ли такие совпадения?

– Еще и не такие бывают, смею вас уверить, – отрезал граф. – Лично я убежден в том, что стрелки не были связаны между собой. Какие из этого следуют выводы? Их два, и оба очевидны. Первый: существуют минимум два заговора, угрожающих жизни цесаревича. Второй: охрана его императорского высочества надежна. Я делаю этот вывод из того факта, что заговорщики выбрали для покушения именно тот редкий момент, когда охрана была бессильна им помешать. Нельзя же, в конце концов, уставить четверть Токио полицейскими и гвардейцами на расстоянии сажени друг от друга. Теперь у меня вопрос к вам, господа: у кого найдутся дополнительные соображения?

– Следует убедить его императорское высочество не пренебрегать впредь личной безопасностью, – высказался Иманиши, церемонно поклонившись. Как видно, слова графа о надежности японских городовых отчасти успокоили полицейского офицера.

– Согласен, но я не о том. Мерами безопасности займитесь вы, я же сейчас говорю о расследовании покушения. Вот что мне пришло в голову. Совсем недавно был убит британский дипломат – Дженнингс. Насколько я понимаю, убийцу еще не нашли. Вопрос: имеем ли мы право чисто гипотетически связать одно покушение с другим?

– Вот уж вряд ли! – воскликнул Корф. – Дженнингс был зарублен самурайским мечом, катаной. Удар, как мне передавали, рассек беднягу чуть ли не надвое. Убийцей был самурай, скорее всего ронин. А тут – пальба, да еще из обреза. Это совершенно не в самурайском духе! Уверяю вас, у этих двуногих пережитков феодализма есть что-то вроде кодекса чести. Они брезгуют использовать огнестрельное оружие.

– Великодушно прошу прощения, – подал голос молчавший до сей минуты Побратимко, – но в сословие самураев последние три-четыре сотни лет входили и самураи-мушкетеры. Боюсь, что приверженность самураев исключительно холодному оружию несколько… э-э… преувеличена. Не так ли, Иманиши-сан?

Полицейский молча кивнул.

– Интересный факт! – заметил Лопухин. – Далее. Что еще нам известно об убитом? Пока не опознан. В полицейской картотеке не значится…

– С вашего позволения, наша картотека еще далека от полноты. – На сей раз Иманиши поклонился. – Я приношу мои нижайшие извинения.

– Бросьте, мы все понимаем. Что еще? Стрелок среднего для японцев роста. Без особых примет. На вид – лет тридцать – тридцать пять. Стрижка: короткий ежик. Насколько я понимаю, самураи бреют лоб до макушки, а на последней носят волосяное колечко. Вопрос вам, Иманиши-сан: мог ли самурай обриться наголо?

– По приказу господина или ради большого дела – да, – ответил Иманиши. – Такое случалось. Это позор, но не выполнить повеление господина – позор совсем непростительный.

– Прекрасно. Следовательно, мы можем исходить из предположения: убийство Дженнингса и покушение на цесаревича – дело рук одних и тех же лиц. Если это так, то…

– Ну с чего вы решили, что это именно так? – воскликнул Корф.

Лопухин и сам не знал. Чутье подсказывало: да, это так. Но чутье не подошьешь к делу, и в споре оно слабый аргумент.

– Если это так, – продолжил он, – то наша задача упрощается. В обоих случаях убийцы, а точнее, заказчики убийства должны были исходить приблизительно из одних и тех же мотивов. Достаточно установить эти мотивы – и мы вычислим злодеев.

Корф поджал нижнюю губу, выражая скепсис.