Русский аркан

Пыхачев вздыхал и молился. Враницкий наблюдал за ремонтом и изобретал наказания для чересчур загулявших на берегу матросов. Канчеялов ходил по книжным лавкам, надеясь хоть чем-нибудь пополнить судовую библиотеку, платил из своего жалованья и особенно обрадовался путевым заметкам о Японии. Увы, книга оказалась на португальском языке, и к ней пришлось докупить два словаря — португальско-испанский и испано-русский. Лейтенант Гжатский съездил в город лишь однажды, остался недоволен отсутствием плашек три восьмых дюйма и неожиданно увлекся фотографией. С собой на корвет он привез пребольшой фотографический аппарат магазинной конструкции на двенадцать снимков без перезарядки, деревянную треногу, кучу химикатов в склянках и два ящика светочувствительных пластинок для дагерротипии.

Розен муштровал своих морпехов и даже обратился к губернатору с просьбой выделить безлюдный участок побережья для учений по высадке десанта. Получив категорический отказ, угрюмо молчал под беззлобные смешки офицеров корвета.

— Боятся они нас, господин полковник. А ну как ваши маневры — лишь репетиция будущего вторжения?

— Вот именно. Англия уже пощипала Испанию на предмет колоний, а испанского береженого святой Яго бережет.

— Полно, при чем тут репетиция? Нашей полуроты вполне хватит, чтобы овладеть этим островом. Остальные острова сами сдадутся, ха-ха. Даже с радостью. Португальцам испанское владычество, кажется, не очень-то по нутру.

— Прошу прекратить, господа! — сердился Пыхачев. — Помните, что Испания — дружественная нам держава. Ваши шутки неуместны. Берите пример с лейтенанта Канчеялова, изучайте Японию. Хороши мы будем, если попадем впросак из-за незнания туземных обычаев!

— Лучше попросим лейтенанта сделать доклад, когда он все переведет. Зачем многим делать то, что способен сделать один?

— Эх, господа, господа…

— А я вот о чем подумал: отчего никого из нас не проинструктировали касательно Японии? Страна экзотическая, а у нас о ней одни слухи и сплетни. Стыдно-с.

— На «Чухонце» шел лейтенант Ентальцов, — вспомнил мичман Завалишин. — Он чуть ли не год жил в Нагасаки.

— Так то на «Чухонце»! Вечная ему память…

— Н-да-с…

— Смотрите, господа, что за посудина входит в бухту? — заволновался лейтенант Фаленберг. — Никак англичанин?

Кое-кто присвистнул в удивлении, взглянув в иллюминатор, и кают-компания вмиг опустела. Через полминуты вся оптика на верхней палубе была направлена в сторону новоприбывшего судна.

— Что-то новенькое, господа…

— Точно, англичанин!

— Корпус длинный, а мачт всего две. Да и те какие-то неубедительные…

— Зато три трубы. Вот куда бы я заглянул, так это в их машинное отделение…

— Мощная машина, не спорю. Но вы пушки посчитайте!

— Десять дальнобойных шестидюймовок, если я хоть что-нибудь в этом понимаю…

— И трехдюймовок не меньше. Причем заметьте — казематное размещение, бронированные спонсоны…

— Серьезный противник!

— Ну, с нашими восьмидюймовками им не тягаться!

— Как сказать. С их ходом дистанцию боя будут диктовать они, а не мы. Вспомните бой с исландцами: часто ли мы добивались попаданий с предельной дистанции?

— Прочтите кто-нибудь название, господа, а то я по-английски ни в зуб ногой…

— «Серпент», по-русски говоря — «Змей». А ведь в точку: длинный, как гадюка.

— Быстро ходит, да сразу переломится, как на камни выскочит…

— Это крейсер, господа, — сказал Враницкий, отнимая от глаз бинокль. — Новый тип боевого корабля, созданный для нужд колониальной империи. Очень быстроходный, хорошо вооруженный, но слабо бронированный. Предполагается, что у диких племен пушек нет, а от серьезного европейского корабля он в два счета удерет, если увидит, что добыча ему не по зубам.

— А Китай?

— Ну какие там пушки! Голландское старье. С канонерками колониальных флотов европейских держав крейсер также расправится играючи. Вот вам пример козырной шестерки, которая бьет туза. Охранять колонии ни у одной державы броненосцев не хватит.

— Стало быть, колониальные державы вскоре начнут строить корабли того же типа? — осведомился догадливый мичман Тизенгаузен.

— Несомненно. И Россия тоже. Я слышал, кое-что уже заложено. Но англичане успели первыми. Интересно, было бы узнать, сколько крейсеров они намерены построить…

— Восемнадцать только этой серии, — ответил Розен, продолжая изучать вероятного противника в мощный бинокль. — Последний сойдет со стапелей в Борнмуте через три года.

— Однако! Откуда вы только все зна… Ах, ну да, конечно, Генеральный штаб…

— Вот именно.

— А я, господа, боюсь не грядущих баталий, а сегодняшней, и не на море, а на суше, — задумчиво проговорил Батеньков. — Не отменить ли увольнительные на берег, Леонтий Порфирьевич?

— Хорошая мысль! — поддержал Враницкий.

— Господа, господа! — запротестовал каперанг. — Давайте не думать о людях плохо. Русский матрос без причины в драку не лезет. Вы, Павел Васильевич, накажите буянов превентивно, а всю команду перед дальним походом озлоблять не следует. Дня через три с Божьей помощью выйдем в море. И скажите мне наконец, где его императорское высочество?

— Там же, где обычно. При нем Корнилович.