Русский аркан

— Позвольте осведомиться, — прищурился Лопухин, — кого вы называете братвой? Всю команду?

— Да!

— Так бы и говорили. Где будем объясняться? Здесь? На палубе?

— Команда просит вас спуститься в кубрик.

— Раз просит, значит, сейчас буду. Ступайте.

То, что раздраженные матросы послушались, вселяло некоторую надежду: не все еще потеряно. Главное — удержать их от необратимых поступков…

— Не ходите, барин, — подал голос Еропка. — Ей-ей, убьют вас там. Или измордуют так, что родная мать не узнает, а сделают все равно по-своему. Не видите разве, какой народ? Отчаянные. Натерпелись в рабах-то. Да еще мраксисты у них заводилами! Этим что ни скажи, все против шерсти…

— Зато бравые ребята, — поддел Лопухин.

— Бравые-то они бравые, а только лучше бы не с ними со всеми разговоры разговаривать, а с выборными от них. Да не в кубрике, а в кают-компании. Да имея при себе револьвер, а лучше два!

— Если дойдет до пальбы, то и десять не помогут.

— Во-от! — обрадовался слуга. — Очень возможное дело. А с револьвером все ж не в пример спокойнее.

— Туда, где не помогут десять револьверов, не стоит брать и одного.

Еропка зашевелил бровями — пытался вникнуть в силлогизм.

— Тогда, барин, вы как знаете, а я иду с вами, — заявил он, то ли вникнув, то ли нет, но поняв главное: перечить бесполезно.

— Ступай лучше спать. Вижу, хочешь.

Слуга засопел — решал: пропустить совет барина мимо ушей или притвориться обиженным?

— Ну-ну, — примирительно сказал Лопухин. — Я пошутил. Только уговор: сидеть тихо и первым ни во что не лезть. Договорились?

— Но, барин, как же…

— Тогда не уговор, а приказ. Повтори.

Кубрик встретил их темнотой и духотой. Чадящие светильники готовы были задохнуться от нехватки свежего воздуха. И неудивительно: в орлопдек набилась вся команда, включая сюда и бросивших свои места вахтенных. Сорвавший голос Кривцов плюнул, убежал в рубку. Основные паруса были убраны, баркентина едва двигалась под одним бом-кливером.

Лопухин скользнул взглядом по угрюмым лицам. Он кожей чувствовал напряжение. Эти люди прошли через такое, что по всем законам, божеским и человеческим, спрос с них невелик. Один удар разводным ключом в затылок — и нет больше статского советника Лопухина. И все же надо уговорить их совершить еще одно усилие…

Необходимо. Иначе — никак.

Приказал Нилу остаться наверху. Тот начал было спорить да канючить — пришлось цыкнуть на юнгу. Внизу мальчишка ничем не поможет, и хуже всего, если кинется защищать барина, — убьют ведь и его сгоряча.

Страх если и был, то остался наверху и был сдут в море ветром. В кубрик Лопухин спустился с видом, вселяющим надежду в робкие души. Ни тени сомнения. Под маской спокойствия — могучая, излучающая уверенность воля. Тоже маска, конечно. Одна из многих. Но — учил генерал Липпельт — к агенту Третьего отделения маска должна прирастать намертво, чтобы ничем извне не оторвать…

— Все знаю, — громко сказал Лопухин, обращаясь ко всем сразу. — Думаете — поманил и обманул, не так ли? Обещал месть, а вышло снова лямку тянуть? Верно говорю?.. Не слышу!

— Верно! — выкрикнул кто-то после секундного молчания.

— И не отказываюсь от своих слов! — Лопухин чуть повысил голос, упредив грозящий начаться общий гвалт. — Мы поквитались с пиратами. Мы подложили пиратам такую свинью, что им скоро тошно станет. Мы не могли сделать больше. Ныне у нас одна задача: скорее попасть домой, в Россию, не правда ли?

Теперь можно было сделать паузу. Публика в достаточной степени ошеломлена, и многим уже кажется, что они ломятся в открытую дверь. Во всяком случае, в ближайшие минуты открытый бунт не начнется. Пусть выговорятся, выпустят пар.

— Точно! — крикнул первым тщедушный молодой матрос. — Хватит! Настрадались! Домой пора!

И началось. Каждому хотелось выкрикнуть свое, заветное, и никто сейчас не видел к этому препятствий. Минут пять, если не десять, в кубрике стоял сплошной ор. «Кончай, братва!» — надрывался Аверьянов, но имел малый успех.

Лопухин поднял руку. Теперь он был уверен, что его станут слушать. И точно — шум мало-помалу стих.

— Вы вправе спросить меня: почему же в таком случае мы идем в Японию? — уже спокойным голосом продолжил статский советник. — Охотно отвечу: по двум причинам. Вижу, первая вас сейчас не заинтересует, поэтому сразу перейду ко второй. Вот она: иногда дальний путь короче ближнего. Вы предлагаете повернуть на ост? Но куда? Вернуться в Россию без захода в иностранные порты мы не сможем. Если мы пойдем в Нарвик или Николаев-на-Мурмане, нам не избежать захода в какой-либо из английских портов. Сами догадайтесь, чем это чревато. Уже беспашпортность наша привлечет пристальное внимание властей. Плюс к тому — опасность встречи с крупными силами исландцев. Если идти на Балтику — та же история. Наконец, путь в Средиземное море лежит через Гибралтар, а это британская колония и сильная база. Будет чудо, если нас пропустят без тщательного дознания — кто мы и откуда…

— Мы будем молчать! — тот же голос.