Русский батальон

– Нет, я не любитель маджонга[7], – ответил Санмартин, – к тому же неделя и без того выдалась паршивая.

Лицо Реттальи приняло озабоченное выражение.

– Тут есть масса вопиющих фактов, которые не укладываются ни в какую схему, но один меня особенно поражает.

– Ага, и тебе хочется услышать мое компетентное мнение на сей счет? Но тебе это недешево обойдется.

– Залезь вон в тот нижний ящик, – кивнул Ретталья. – Амаретто – мне, арак – тебе.

– Ты привез с собой арак? – удивился Санмартин, с почтением разглядывая бутылку.

– У штабных офицеров багаж не взвешивают. Только мне кажется, что политура – куда более здоровый напиток, чем это.

Санмартин нежно прижал бутылку к груди.

– Ретт, я трижды проходил подготовку на острове Калимантан. – Он взял бутылку левой рукой за горлышко и поболтал содержимое. – Это единственная вещь, с помощью которой там можно избавиться даже от нитевидной пиявки и язв промежности.

– Употребляется внутрь или наружно? – спросил Ретталья, отбирая у Санмартина бутылку, чтобы отвинтить пробку.

– Главное – налить… Ты хочешь узнать, отчего вымерли сектанты?

Ретталья разлил арак по маленьким рюмочкам и пристально посмотрел на Санмартина.

– Ты еще немного не готов командовать ротой, но Варяг, возможно, знает, что делает… Да, именно. Хочу узнать насчет сектантов – и тех, кто жил в лесу, и тех, кто обитал на побережье. Еще до того, как местные милые переселенцы начали использовать их просто как мишени для стрельбы, еще тогда, когда тут жили только эти фанатики, у них начался настоящий мор!

Санмартин сделал «умное лицо» и с утрированной серьезностью произнес:

– Попробуй найти змею в этом прелестном Эдеме. Их здесь еще нет! Вместо них – безногие амфибии. Экосистема отстает на четверть или половину миллиарда лет от Солнца-3, она немного напоминает ранний Пермианский период Земли. Амфитилии примерно соответствуют афибиям-лабиринтодонтам. Да, а майор… Ранда… – как его там? – обращался к ученым?

– Рауль, эта экспедиция крутилась на орбите семьдесят семь дней после одобрения фондов. Ученые долго решали, какие мочеприемники использовать, – объяснил Ретталья, доливая напиток. – Смотри не пролей эту гадость на стол, а то проест. Так что ты говоришь?

– Никаких болезней! Тут все, что выживает, размножается со скоростью кроликов. Животным тут рай. Крупные тритоны – животные глупые, едят все, что движется, но они недостаточно подвижны. А что, если причина – в обычном человеческом упрямстве, противоборстве?

– Ученые любят так отвечать. Я думаю, это следствие разложения их общин. Поселения сектантов начали распадаться и вымирать от голода задолго до того, как их обитатели принялись избивать друг друга копьями или стали погибать от пуль симпатичных пришельцев, – сказал Ретталья, предварительно сделав паузу.

– Ну и что?

– А что думаешь ты, самодовольный балбес, чуть не вогнавший старого приятеля в сон своей лекцией? Какая эрудиция!

– Прошу заметить – высокообразованный балбес.

– Давай говори, вводи информацию в мой живой компьютер!

– Первое соображение: биохимия требует обновления, но эта планета пользуется другими аминокислотами, они чуть ли не на три четверти изменены. Цепочки сахаров и углеводов тоже выглядят весьма занятно. Мы с тобой бы здесь не выжили: не происходит обычных превращений сахаров и белков.

Ретталья долго смотрел на Санмартина, затем понимающе кивнул.

– Второе соображение: почва здесь неплодородна. Все равно что взять землю из отвала, смешать с болотистой и добавить немного низкосортной грязи. Мало полезных органических веществ, а папоротниковые растения не аэрируют. Тут надо много сил и времени, чтобы выжать из природы что-нибудь. И если религиозные фанатики надеялись собирать нормальные урожаи и прожить здесь щедростью всемогущего Аллаха, то в первые несколько лет им удавалось сводить концы с концами, кончилось все это голодом, детской пеллагрой и каннибализмом.

Ретталья медленно закивал.

– Разгадка – в навозе. Когда сюда попали ковбои, они учли почти все – кроме этой проблемы. Коровьи лепешки для местной флоры нечто совсем чуждое, ни одна тварь к ним не прикасалась. К тому времени, как они догадались завезти сюда навозного жука и специально выведенные бактерии, накопились целые горы подобного добра.

Ретталья громко рассмеялся.

– Тебе только дай слово, ты такого наговоришь.

– Ex parvis saepe magnarum momenta rerum pendant.

– Что значит: великое часто зависит от мелочей. Когда же ты успел выучить?

– Ты про латынь? Когда служил в одиннадцатом ударном батальоне на Калимантане. А стоило мне напроситься в колониальные войска, меня отпустили с превеликим удовольствием.

– Ох, боюсь даже спрашивать почему, – сказал Ретталья, стерев улыбку с лица.

Санмартин покрутил рюмку.

– Скажи мне, Ретт, когда начнется настоящая заварушка и в кого надо стрелять?