Русский бизнес за границей. Что? Где? Почем?

Летом прошлого года Владимир приобрел в Сиануквилле дом и 3,5 сотки за $30 тыс. Решил чем-то заняться: пробовал завозить ноутбуки, но получалось только $100 с аппарата, и возни было много. Потом организовал прокат: купил скутеры ($300–700), велосипеды с электроприводом ($350), пару «тойот» ($3–5 тыс.). «Мойка машины, причем с коврами, тут стоит $1,2, за ремонт скутера больше $10 никогда не платил – чем не жизнь? За сезон скутер вполне „отбивается“. Захотел открыть еще какой-то пляжный барчик, посчитал – за $1 тыс. в месяц придется круглосуточно там сидеть, пусть уж кхмер занимается, получает свою долю», – рассказывает свою бизнес-историю Владимир.

Все только начинается

Камбоджа, как уже отмечалось, просто создана для людей с авантюрной жилкой, многие из них приходят в Snake House к Николаю Дорошенко – просят помочь наладить дело. Уральский парень Виталий раньше был инженером на трубном заводе – никакой романтики, а потом увидел Камбоджу по ТВ, загорелся, приехал, выучил кхмерский и сейчас водит группы по джунглям, «на выживание»; курс – несколько дней, когда можно себя почувствовать Индианой Джонсом, – стоит $1,2 тыс. Сейчас Николай пробует тур «Охота на крокодила», но в программу входит только поимка животного.

Упомянутый выше Семен, известный в байкерских кругах как Doc Sam, год назад продал в Москве квартиру, купил гектар в Сиануквилле за $180 тыс. и перебрался в Камбоджу насовсем вместе с сыном. Семен руководит проектом fire-jungle.ru. Его задача – провести байкеров, желательно без потерь, по тем местам Камбоджи, где не ступала нога туриста. В России Семен занимался PR, а потом приехал в Таиланд и понял, «что, кроме пьянки и женщин, на побережье делать нечего». Тогда он арендовал байк («на мотоцикл я тогда сел в первый раз, ночью у отеля тренировался») и на три недели укатил на север, где увидел совершенно другую страну. Маршрут для каждого участника экстремального пробега стоит 84 тыс. руб., но Семен утверждает, что дело реально затратное, с собой приходится везти двух техников-кхмеров, запчасти плюс аренда мотоциклов, страховка, спутниковый телефон и пр. Последний раз дожди лили два дня, дороги развезло, одна участница даже билась в истерике – пришлось вызывать вертолет. Обошлась эвакуация в $3 тыс., большие для Камбоджи и Семена деньги. «Вот думаю, как прожить сезон дождей, – в джунгли ведь не сунешься. Тетка, кстати, обещала заплатить за эвакуацию, но обманула», – горюет он.

Камбоджа располагает к экстриму. Группы «на выживание» привозит Виталий Сундаков, один из самых жестких рейдов в мире устраивает Николай Дорошенко. «Сначала готовим людей на базе, а потом на несколько дней – в джунгли, на плато Элефант. Тигры и дикие слоны там еще встречаются, последний раз один участник даже землю целовал, когда вышел, – рассказывает Николай. – Ведь в джунглях люди умирают от голода, все яркое ядовито, мы берем с собой лишь воду, пиявки с деревьев падают, влажность под 100 %, жара – романтика!» Иногда приходится брать с собой металлоискатель – минных полей осталось немало, и кое-где еще стоят ярко-красные таблички с черепом и костями.

«Дайвинг – дело неплохое, конкуренция небольшая, воды прозрачные, комплект стоит до $1 тыс., за сезон все вложения реально отбить – в день у меня было 15–30 клиентов, цена дайва – $50–80. Но интереснее всего сафари к дальним островам: цена трех дней с группы – $2 тыс. за вычетом аренды катера ($1,2 тыс.)», – рассказывает Игорь, с которым мы встретились случайно в пляжном ресторанчике на Ochheuteal beach, где плавки, шорты и цепочки с ракушками всех уравнивают, миллионер ты или журналист. Начинал Игорь с детской одежды, возил ее из Бангкока тоннами, рейс – 20 тонн, каждый ценой $200 тыс. Говорит, в начале 90-х прибыль с рейса в 300 % была нормой. Отсюда два замка в Латвии, за €1,5 млн и за €3,5 млн. «Основным моим хобби всегда было коллекционирование антикварной мебели, – говорит он. – В 1998 году я много потерял, так что решил приехать в Камбоджу, где можно было найти оставшиеся от французских колонистов интересные гарнитуры. Находил вещь, вкладывал деньги в реконструкцию, на выходе получалась цена в $4–5 тыс., а в Европе платили уже под $60 тыс. Главное – мне удалось собрать тусовку богатых людей, увлеченных антиквариатом, готовых купить что угодно». Игорю удалось раздобыть даже кровать короля Камбоджи, но продавать ее он пока не собирается, предпочитает спать на ней. Затем ему кто-то присоветовал производить паркет в Лаосе из ценной древесины, к примеру из розового дерева. Для организации дела Игорь продал три квартиры в Риге, открыл в Лаосе цех, получил делянки в джунглях для вырубки, но оказалось, что импортного паркета из уникальной древесины, особенно из Южной Америки, в Россию ввозится больше чем достаточно. Игорю с трудом удалось вернуть потраченные деньги – €1 млн.

А вот еще история: «Как-то в джунглях, где бываю постоянно, я нашел огромную капу (нарост на розовом дереве), мастера сделали из нее цельную вазу, цена – €200 тыс. Думаю, скоро уйдет...»