Русский бой на Любки

Как вы понимаете, уже работа в смолениях при рассеянном зрении открывает способность видеть тоньше. Но почему-то, когда обучаешься смолениям, это еще не так бросается в глаза. Наверное, у нас сохраняется подозрение, что это все как обычно, просто я научился чему-то ловчее, чем раньше.

Но вот стоит перейти к сучениям, как вдруг ты понимаешь: смотреть вниз, когда ваши руки сцепились в сложнейшей вязи движений, нельзя! Но видеть надо! Иначе пропустишь удар. И ты начинаешь следить за движениями ног, расширив «боковое» видение до «нижнего». Попросту говоря, ты раскрываешь видение, и обучаешься не только видеть, но и переходить в следующие пространства видения, отчетливо распахивая нечто в своем сознании.

Вот эта способность вскрывать и распахивать свое видение, возможно, важней всех сучений, потому что ее можно развивать, и учиться распахивать его еще и еще… Например, для видения в темную, с завязанными глазами.

Раскрытие видения вообще считалось важнейшей задачей любков, и я помню, как мне Поханя предложил подвигаться прямо в прихожей их с тетей Катей избы, где были растелены половички.

— Может, убрать? — спросил я его.

— У тебя и руки и ноги должны быть с глазами, — ответил Поханя. — Учись ходить, не грудя половиков. Чтобы хозяйка не обижалась…

Чтобы хозяйка не обижалась, так сильно сработало, что я все время успевал поправлять все, что зацепил ногой. И очень удивлялся, почему Поханя, который вроде бы совсем ног от земли не отрывал, вообще ничего не грудит?..

Глава 31. Бой с чужим

Любой боец, любошник он или не любошник, должен понимать разницу в бое со своими, и с чужим. Бой с чужим ведется на поражение, и это определяет весь его рисунок. Никаких игр и кружений вокруг такого противника не нужно. А нужно просто бить и ломать, стараясь остаться неуязвимым. В сущности, бой с чужим в любках мало чем отличается от боев рукопашников по армейской или спортивной версиям, или от боев без правил. Разве что разрешены все запрещенные приемы. Но ведь это бой с действительным врагом и битва идет за жизнь.

Конечно, любой любошник, освоивший боевое искусство, может принять участие в каких-то спортивных соревнованиях, хоть по той же рукопашке. И тут его любошная подготовка не очень ему поможет, потому что правила заставят отбросить большую часть его умений и сведут все искусство к минимуму необходимых навыков. Минимум этот уже определился в боях и прекрасно освоен мастерами всех тех направлений, в которых хочет принять участие любошник. Учиться рукопашке надо у рукопашников, а боям без правил у тех, кто бьется без правил.

И не обольщаться: как бы хороши вы ни были в любках, как только на вас наложат сеть из правил, вы будете работать только малой частью своих умений, и значит, сразу же станете значительно слабее и себя, и, наверное, противника, который «заточен» именно под эти правила. При этом у вас многое будет таким же, как и у противников, если не хуже — удары, борьба. Их качество зависит только от тренировок, которые у противников могли быть и лучше, поскольку они этим целенаправленно занимались.

Единственное, что сохранится как преимущество у любошника, — это видение и умение ходить. Это надо использовать и в спортивных схватках. Но научиться этому можно, только если хорошо понимаешь, что такое бой с настоящим врагом и умеешь биться, если не на смерть, то уж до полной победы.

Вот рисунок такого боя и стоит рассмотреть, как исходный для всех боев — в любках, зверках или не на жизнь, а на смерть.

Я говорю «рисунок», имея в виду некий образ, по которому ты перемещаешься и действуешь во время боя. Это как бы общий образ, охватывающий весь бой. У него может быть простейшая часть, она называется Иста боя.

Иста — это Исходный образ, созданный из самых простых образов, называвшихся Истотами. Истоты совсем просты, они неразложимы далее на составные части. И в каждом движении вы можете дойти до такой простоты, чтобы понимать, к примеру, удар через истоту удара. Но в бою образы вынужденно становятся сложней. К примеру, нанося прямой удар, ты можешь видеть его истоту — короткое тычковое движение рукой со сжатым кулаком вперед, — но применять будешь сложный образ, содержащий в себе возможности для разных прочтений ударов. От возможности изменить линию, по которой его наносишь, до хранящегося прямо в образе удара образа захвата, в случае, если удар не прошел.

Так из истот рождается Иста удара. И так же, из образов отдельных боевых действий складывается Иста всего боя или поединка. Что в нее обязательно должно входить? А обязательность — непременная часть всего, что входит в Исту. Исты не содержат ничего лишнего — они основы, на что это лишнее накручивается, и с чего оно может быть удалено. Но удаление всего лишнего не должно приводить к тому, что исходный образ, Иста перестает узнаваться как бой. Иста — это все то, что делает бой боем, но ничего лишнего, что можно назвать искусностью.