Русский брат. Земляк

Автомобиль остановился возле того же самого деревянного дома с палисадником и кружевными занавесками, который так не соответствовал статусу дочери известного бизнесмена и мецената.

«Лучше было бы увидеться на новом месте», – мелькнуло у Каллистратова.

Быстрым шагом он направился к дому. Покосившееся крыльцо. Пушистая, рыжая с белыми пятнами кошка на солнце. Соломенная циновка в сумрачной прихожей. Приоткрытая дверь в комнату. Все по-прежнему и все по-другому. Не потому, что нет вчерашней новизны, неизвестности. Отчетливая печать неблагополучия и несчастья, которая даже солнечный свет делает зловещим.

Толкнув дверь, Каллистратов увидел то, чего боялся в глубине души, что снилось ему все долгие шестнадцать часов. Молодая женщина с огненно-рыжими волосами лежала в углу возле разбитого цветочного горшка.

На сей раз острый стальной шип проткнул насквозь шею. Похоже, он задел сонную артерию, и кровь некоторое время хлестала под напором. Она забрызгала стену и даже край короткой кружевной занавески. Лужа быстро впиталась в некрашеные доски пола и почти высохла.

Олег наклонился над телом – глаза покойной были широко раскрыты, пухлые губы, казалось, еще дрожали от ужаса. Сзади послышались шаги – это был человек с бакенбардами. Не говоря ни слова, он кинулся вон из комнаты. Каллистратов услышал треск кустов, увидел в окне, как тот в бесполезном отчаянии мечется по отгороженному забором участку, вертит головой во все стороны.

Громко, с полным безразличием к случившемуся, тикали часы. В отчаянии Олег с размаху трахнул кулаком по стене. Он чувствовал себя с ног до головы забрызганным виной – как каплями крови.

Убийца наверняка знал, что они вот-вот прибудут к месту встречи. И мог все точно рассчитать. Это значит, что с минуты на минуту здесь будет милиция.

Каллистратов бросился к дверям, но улица уже была заблокирована двумя машинами, развернувшимися поперек дороги, и несколько человек одновременно кричали:

– Бросить оружие! Руки за голову!

Человек с бакенбардами метнулся в противоположную сторону, чтобы через забор перемахнуть к соседям, но ему выстрелили в ноги. Каллистратов обреченно встал лицом к стене и сцепил руки на затылке.

От этих тренированных ребят не оторвешься. И доказывать что-то сейчас, по горячим следам бесполезно. Торжествует инстинкт охотника, нарвавшегося на добычу.

Его ударили по спине, приказав пошире раздвинуть ноги. Сноровисто обыскали. Потом схватили за шиворот и поволокли к машине. Туда же втолкнули и человека с бакенбардами, предварительно рубанув пару раз дубинкой по рукам.

– Смотри шустрый какой. Бегать надумал.

* * *

Директор «Стройсервиса» лично завез Левченко необходимые документы, ему явно не хотелось ссориться с Федеральной службой безопасности.

– Все в порядке, – успокоил его майор. – И заберите свои добровольные пожертвования, если не хотите доставить мне кучу неприятностей.

Директор открыл было рот, чтобы возразить, но, оценив ситуацию, поспешил забрать деньги. Майор тем временем взял в руки договор и сразу обратил внимание на паспортные данные заказчика. Как только директор отбыл восвояси, он связался с картотекой и запросил данные на Фатеева Петра Андреевича. Паспорт такой-то серии, за таким-то номером, выдан таким-то РОВД. Ответ пришел быстро: картотеку уже несколько лет как преобразовали в компьютерную базу данных.

«К уголовной ответственности не привлекался. Год рождения – 66-ой. Работал сторожем, кладовщиком, в конце 80-х организовал торгово-закупочный кооператив, один из тех, что плодились тогда как грибы. Потом перешел менеджером в частную фирму по продаже оргтехники, потом на руководящую должность в российско-шведское СП.»

«По-своему типичный путь», – усмехнулся Левченко.

Что дальше? Женат, двое детей. Имеет две квартиры в Москве. В прошлом году обновил машину, взял самую престижную модель «Вольво». Ну и что из этого?

Майор записал оба адреса и уточнил по справочнику «Вся Москва», где находятся магазин и офис СП.

«Ради чего я трачу время? – спросил он самого себя. – В конце концов в каждой квартире можно при желании отыскать вещь, которая покажется странной постороннему человеку. Раньше я не имел дара высасывать себе занятие из пальца. Наверно, каждый из людей нашей профессии проходит рано или поздно через такой кризис. Внимание к мелочам превращается в излишнюю подозрительность, вместо разработки версий начинаешь возводить из кирпичиков тумана замки-миражи.»

Тут самокритичные размышления Левченко прервал вызов к начальству.

– Ты ведь слышал о сочинском деле? – задал чисто риторический вопрос человек в очках с тонкой золотистой оправой. – До сих пор мы не вмешивались, отдали на откуп ГУОПу. Сейчас мне звонят, что в цепочке появилось новое звено – убили дочку Альтшуллера. Тут недалеко, в Одинцовском районе. Только что договорился с Гуриным, что мы подключимся к расследованию. Он, конечно, далеко не в восторге, но ничего – пусть привыкает. Съезди прямо сейчас. Они вроде бы захватили на месте двоих.

Он сделал паузу.

– Слушаюсь, товарищ полковник.