Русский бунт

Поход 4–5 тысячного отряда восставших возглавил атаман Дериглаз. Однако у Дериглаза не было ни ума Некрасова, ни решительности Булавина, ни удачливости Разина. Действовал он на редкость вяло и нерешительно и без всякого успеха. Простояв без дела в полевом лагере Дериглаз отвёл войско обратно в Астрахань. Совет круга осудил неудавшегося «воеводу», лишил Дегиглаза всех привилегий и признал его поведение близким к измене. Вскоре после пережитого позора Дериглаз умер. Тем временем обстановка вокруг Астрахани осложнялась. Донские казаки решительно отказали в помощи повстанцам, более того — откликнулись на зов правительства. И для усмирения «смутьянов» отправилось несколько казачьих полков (в предыдущих статьях я уже писал как «царь-батюшка» расплатился с донцами). Более того, царицынский воевода, основательно укрепив город, блокировал суда с хлебом для Астрахани. Над городом нависла реальная угроза голода. В целях его недопущения был совершён второй поход на Царицын под командованием терского стрельца А.Хохлача. Предварительно воеводе было отправлено письмо с требованием — пустить вниз по Волге задержанные струги с хлебом. (Мне наши гордые предки определённо нравятся!!!) На сей раз повстанцы действовали гораздо более решительно. Единственный путь, который позволял максимально приблизиться к городу, лежал через Сарпинский остров, который А. Хохлачу удалось взять. С этого острова астраханцы два дня безрезультатно обстреливали Царицын из пушек. Видя бесплодность начатых военных действий, А. Хохлач отдал распоряжение погрузиться в струги и отплыть в Астрахань.

Тем временем царь Пётр снарядил в Астрахань карательную экспедицию по командованием Шереметьева. В составе экспедиции было 6 тыс. солдат регулярной армии, 4 тыс. донских казаков и ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ КАЛМЫКОВ (основные ударные отряды «русского царя» — полный аналог латышских стрелков и «китайской гвардии» Ленина-Троцкого). Захватив окружавшие Астрахань городки, Шереметьев и его узкоглазые «федералы» устроили там тотальную резню, а женщин и детей калмыки, с одобрения Шереметьева, угоняли в рабство.

В марте 1706 года каратели подошли к городу. Повстанцев возглавлял избранный атаман Зиновьев. Штурм сопровождался большим кровопролитием и ожесточением. Путь царским войскам преграждал Ивановский монастырь, укрепленный восставшими. В ночь на 11 марта 1706 года солдатский полк Абрамова взял монастырь штурмом, но восставшие, затаившись в садах и на валу, «начали стрелять из пушек и кинули три бомбы». Ожесточенный бой разгорелся у стен Земляного города. Шесть часов отбивали астраханцы атаки неприятеля. Тогда, отступив в Белый город и закрыв все ворота, они начали обстреливать царские войска со стен и башен. Б. П. Шереметьев, понеся большие потери, приказал отступить. К стенам подтащили орудия и начали бомбить город. Понимая, что непосредственный штурм Астраханского кремля обойдётся ещё дороже, чем взятие вала и монастыря, Шереметьев начал переговоры.

Суть этих переговоров была такова — восставшие сдаются под честное царское слово о всеобщем помиловании участников восстания. Утром 13 марта из ворот Белого города вышли старшины, урядники и рядовые всех полков. Фельдмаршал приказал им сдать оружие. Астраханцы в знак покорности вынесли к Вознесенским воротам топор и плаху. Построив свои полки, фельдмаршал двинулся к кремлю. На всем пути следования от Вознесенских до Пречистенских ворот, «по обе стороны улицы, астраханцы все лежали на земле» (вот в этом у меня кстати большие сомнения), а у кремля встречал фельдмаршала митрополит. Шереметьев, приняв у него печать и ключи города, объявил астраханцам с высокого крыльца Приказной палаты, что по указу Петра I вина их предается забвению и что отныне они по-прежнему должны верно служить царю. Затем фельдмаршал назначил людей, которым поручилось сделать перепись населения города и привести его к присяге.

А вот затем начался неприкрытый террор против сдавшихся «под царское слово» повстанцев. Было замучено пытками 45 человек, ещё более 300 участников восстания — казнено, а всех руководителей подвергли жуткой казни — колесованию. Множество астраханцев было выслано в Сибирь на пожизненную каторгу. Такая вот «царская милость» — по отношению к русским, поверившим Слову «православного государя».

Самое паскудное с этой истории о «честном царском слове» и «милости» то, что «русские цари» с мятежными инородцами поступали совершенно по-иному. Вот, к примеру, как описывается сдача в плен Шамиля «он решился сдаться и был отведен к главнокомандующему, который принял его ласково и отправил, вместе с семьей, в Россию. После приема в Петербурге императором ему отведена была для жительства Калуга, где он пробыл до 1870 г., с коротким пребыванием в конце этого времени в Киеве; в 1870 г. он был отпущен на жительство в Мекку, где и скончался в марте 1871 г.».

Вот так, господа сторонники «русского царя» — наглядное отношение Империи к русским и инородцам в случае мятежа. Русским обман и дыба, а горцам-работорговцам милость, деньги и почётная смерть в Мекке.