Русский бунт навеки. 500 лет Гражданской войны

Иосифа Волоцкого оппоненты обвиняли в увлечении суровыми нормативами Ветхого Завета в ущерб евангельским заповедям любви, когда дело касалось преследования еретиков. Но вот, вышеприведенную цитату из Ветхого Завета он очевидно игнорировал.

Была ли своя правда у Волоколамского игумена. Разумеется, да. Хозяйственная деятельность монастырской братии являла чудеса, так же как и подвиги старцев пустынножителей. Соловки — зримый пример преображения природы трудом Христовых воинов. А обитель Святого Сергия в Смуту не только выдержала осаду поляков, но и спасла от голодной смерти тысячи русских людей.

Но все эти замечательные достижения сводил на нет конформизм. Нет, сам Иосиф, да и многие его наследники были бескомпромиссны. И даже слишком. Например, в борьбе с нестяжателями. Если бы тогда, в начале XVI века был найден способ синтеза двух правд, мы, возможно, жили бы сегодня воистину в Третьем Риме, а не в новом Вавилоне.

Характерно, что победа осифлян в итоге была обусловлена даже не тем, что их теоретические построения показались Василию III более перспективными в плане укрепления личной власти. В конце концов, были ведь свои плюсы даже с чисто прагматической точки зрения и у нестяжательской позиции. Монастырские владения, каковые они считали вредными и обременительными в деле спасения, князь мог для своих нужд с успехом употребить. Но аскеты, непритязательные в материальном смысле, оказались слишком несговорчивыми относительно личной жизни государя.

Дело в том, что Василий III, дожив до 46 лет, никак не мог обзавестись наследником. И полагал, что виной тому бесплодие Великой княгини Соломонии (Сабуровой). В итоге, Василий решил с ней развестись.

Но резко против выступили нестяжатели. Все те же Максим Грек и Вассиан Патрикеев. Они строго следовали евангельской заповеди, что развод допустим только по причине измены одного из супругов. Иных вариантов не предусмотрено. А значит, и Великому князю никаких поблажек быть не может.

А вот осифлянский митрополит Даниил развод санкционировал. Чем и заработал решающие очки. Соломония была насильно пострижена в монахини. А Василий женился на Елене Глинской, принадлежавшей к княжеской семье, незадолго перед этим перебравшейся в Москву из Литвы.

От их брака и появился на свет Иоанн Васильевич, прозванный Грозным.

Гнев венчаный

Сами обстоятельства появления Ивана на свет указывают на «разорванность» этой личности между полюсами жажды святости и стремления к самому черному греху. Если бы православные каноны были строго соблюдены, то он вовсе не появился бы на свет. То есть, выходит не было на то Божьей воли.

Свидетельством чему, кстати, и то, что новая супруга Василия забеременела далеко не сразу. Когда Великий князь был уже на пороге отчаяния, супруги обратились с молитвой к святому Пафнутию Боровскому. И она была услышана. То есть, Иван был буквально вымолен. И очевидно, свою темную изначально предрешенную судьбу он мог изменить только следуя неукоснительно по пути Веры и Правды.

Тем более, что наследственность у него была весьма подозрительной. Когда в 1547 году, году его венчания на царство, в столице вспыхнул страшный пожар, уничтоживший большую часть города, москвичи своеобразно объяснили его причину.

Народная молва утверждала, что «возгорание» случилось в результате колдовства. Якобы бабка царя, княгиня Анна Глинская ездила по улицам и кропила их водой, которой она обмывала сердца, вырезанные из трупов. Вот такая литовская «панночка».

Ответом стало массовое восстание. Анна бежала из города, но дядю царя, князя Юрия толпа растерзала. А к объятому ужасом юному царю явился священник Благовещенского собора Сильвестр. Он обличил Ивана «кусательными словами», обвинив его в «буйстве» (тот уже успел проявить склонность к мучительству) и заявил, что сгоревшая столица — наказание царю за грехи.

Это был чисто нестяжательский стиль общения с высшей властью. Сильвестр и в самом деле принадлежал к этой полуопальной «партии». Потрясенный царь признал правоту проповедника. И с той поры Сильвестр стал его ближайшим советником.

Вскоре была сформирована Избранная Рада (так этот правительствующий орган именовал один из его участников Андрей Курбский). Во главе Рады встали Сильвестр и дворянин Алексей Адашев.

И начался этап правления Грозного в ходе, которого была предпринята впечатляющая попытка синтеза святорусского и третьеримского проектов. Власть в эти годы реально стремилась следовать Правде.

А то, что она под угрозой чуяли не только иноки, но и люди абсолютно мирские. Дворянин Иван Пересветов, рубившийся во многих войнах (в том числе и под знаменами трех европейских королей), писал в своих челобитных молодому Грозному: «Бог не веру любит — правду», и «коли правды нет, то и всего нет».

Главной угрозой для Правды Пересветов считал олигархические поползновения бояр. Он обвинял их в том, что они неправедно богатеют, а жизнью своей за государство пожертвовать не хотят.