Русский бунт навеки. 500 лет Гражданской войны

Атаманство может длиться лишь три срока — власть портит человека.

Не держать тюрем.

Не выставлять в поход заместителя, а тех, кто это делает за деньги — казнить смертью как труса и предателя.

Виновность за любое преступление устанавливает Круг.

Священника, не исполняющего волю Круга — изгнать, а то и убить как бунтовщика или еретика.

Архиепископ Уфимский Андрей (Ухтомский) О власти императорской и «советской» (1918 г.)

При всем моем отвращении к обсуждению нынче всяких политических вопросов я вынуждаюсь говорить на эту тему, чтобы в моей деятельности не было «загадок», в чем меня так часто упрекают люди или явно безчестные или меня вовсе не знающие или сознательные мои клеветники (как один петроградский протоиерей и один московский). За последнее время я подвергаюсь подозрению, что я несочувственно отношусь к нынешней «Советской», — «народной власти», как эту Советскую власть иногда решаются называть и в тоже время, как будто стремлюсь к мирному с нею сожитию. Чтобы не было недоразумения, я и пишу эти строки, надеясь, чтобы кто-нибудь и задумается над ними. К «Советской» власти я отношусь почти также, как относился к власти, которая в 1916 году затемнила у нас власть императорскую. Я считаю эту «Советскую» власть глубоко антинародную. А так как я люблю свой русский народ всею душою, то мой приговор «Советской» власти очень ясен. Но этого мало: я вообще на власть петербургских императоров смотрел всегда глазами наших славянофилов. Император, как показывает самое слово это, непременно приказывает, непременно повелевает, т. е. как бы с кем-то борется и кому-то не доверяет. Петербургская императорская власть и выражала народу всемерную недоверие и всеусердное презрение к народным чувствам и пожеланиям. Поэтому она и получила то, чего заслужила, т. е. свою погибель; она всегда боролась с мнимою революцией и, наконец, сама ее и вызвала.

Но этого мало; и это не так важно! А важно то, что вместе с собственной гибелью императорская власть поставила на край пропасти весь русский народ. Логика императорской власти была такова: пусть народ лишен самоуправления; пусть он не имеет ни одной из свобод гражданской жизни — ни свободы слова, ни свободы союзов и т. п., за то все эти лишения с лихвою искупаются внешнею политикою — безопасностью народа при охране «сильной» власти. Все эти разсуждения кончились полным крахом. Некого стало охранять! — народ обратился в безпорядочную толпу, ничем не дорожащую, лишенную всякого патриотического чутья и глубоко развращенную. Это — наиболее печальные последствия ужасающих ошибок прежней власти императорской. Но вот на смену ее явилась власть «Советская», которую многие, не видящие ничего далее своего носа, считают властью «народною».

Я считаю, что это — такая же пагубная для народа ошибка, как и прежнее мнение о великой пользе власти императорской. Народною власть можно назвать тогда, когда она полезна для народа: но кабак не будет полезен для народа, если мы изобретем какой-нибудь «народный кабак».

Итак, я признаю «Советскую» власть преисполненною совершенно таких же ошибок, какие делала власть императорская — и вот главнейшие из них.

Советская власть столь же страшно деспотична, как и власть бывшая императорская, Она так же не выносит ни малейшей критики и тем проявляет свою слабость и отсутствие уверенности в своей правоте. Нетерпимость к чужим мнениям заставляет нынешнюю власть быть крайне жестокою до возстановления административных высылок, что применяли ранее лишь некоторые губернаторы, наиболее несимпатичные. Вследствие этого в населении создается постоянное безпокойство и раздражение против своей же «народной» власти… В любой момент можно ожидать, что эти две стороны начнут между собой военные действия! Притеснения народа со стороны «народной власти» — что может быть уродливее этого явления?

Вторая ошибка народной власти нынешней та, что она вовсе лишила народ свободы вероисповедания, свободы политической печати, свободы союзов. Народ русский снова покорен своей властью! Это нечто трагическое и ужасное в жизни русского народа: никогда не быть свободным, всегда чувствовать себя чьим то рабом. Ранее было крепостное право, потом полицейское, потом нынешнее право — в некоторых местах совершенно кулачное. И правду нужно сказать: одно другого хуже! Поэтому народ глубоко несчастен. Да и может ли счастье у народа, если он только всего боится и вечно дрожит за свою участь? Что же дала нам революция? Она обещала народу всякие свободы для его радости и счастья. Но сейчас все отнято: и свобода, и радости, и счастие… Наши несчастные «свободные» граждане радуются, когда во сне видят прежнего урядника, на злоупотребления которого можно было по крайней мере жаловаться. А теперь наши власти — это те же прежние урядники и стражники, но не признающие ни Божьих, ни человеческих законов.