Русский бунт. Все смуты, мятежи, революции

Далее Иван основательно потомил москвичей неведением – целый месяц они ожидали ответа и боялись, что царь решил их бросить. Наконец 2 (12) февраля царь въехал в свою столицу, но внешне он разительно изменился; «на лице изображалась мрачная свирепость; все черты исказились; взор угас; а на голове и в бороде не осталось почти ни одного волоса, от неизъяснимого действия ярости, которая кипела в душе его. Снова исчислив вины бояр и подтвердив согласие остаться царем», он, однако, поставил свои условия, что «он для своей и государственной безопасности учреждает особенных телохранителей. Такая мысль никого не удивила: знали его недоверчивость, боязливость, свойственную нечистой совести; но обстоятельства удивили, а следствия привели в новый ужас Россию. 1) Царь объявлял своею собственностию города Можайск, Вязьму, Козельск, Перемышль, Белев, Лихвин, Ярославец, Суходровью, Медынь, Суздаль, Шую, Галич, Юрьевец, Балахну, Вологду, Устюг, Старую Руссу, Каргополь, Вагу, также волости Московские и другие с их доходами; 2) выбирал 1000 телохранителей из князей, дворян, детей боярских и давал им поместья в сих городах, а тамошних вотчинников и владельцев переводил в иные места; 3) в самой Москве взял себе улицы Чертольскую, Арбатскую с Сивцевым Врагом, половину Никитской с разными слободами, откуда надлежало выслать всех дворян и приказных людей, не записанных в царскую тысячу; 4) назначил особенных сановников для услуг своих: дворецкого, казначеев, ключников, даже поваров, хлебников, ремесленников; 5) наконец, как бы возненавидев славные воспоминания кремлевские и священные гробы предков, не хотел жить в великолепном дворце Иоанна III: указал строить новый за Неглинною, между Арбатом и Никитскою улицею, и подобно крепости оградить высокою стеною. Сия часть России и Москвы, сия тысячная дружина Иоаннова, сей новый двор, как отдельная собственность царя, находясь под его непосредственным ведомством, были названы опричниною, а все остальное – то есть все государство – земщиною, которую Иоанн поручал боярам, земским, князьям Бельскому, Мстиславскому и другим, велев старым государственным чиновникам – конюшему, дворецкому, казначеям, – дьякам – сидеть в их приказах, решить все дела гражданские, а в важнейших относиться к боярам, коим дозволялось в чрезвычайных случаях, особенно по ратным делам, ходить с докладом к государю. То есть Иоанн, по-видимому, желал как бы удалиться от царства, стеснив себя в малом кругу частного владетеля, и в доказательство, что государево и государственное уже не одно знаменуют в России, требовал себе из казны земской 100 000 рублей за издержки его путешествия от Москвы до слободы Александровской!»

Москвичи согласились на все условия. И сразу же начались казни. Такого количества казней Москва не знала. Дабы полностью «пресечь измену и крамолу», Иван велел каждому заподозренному в них найти себе поручителя и внести залог, размеры которого были чудовищны, а поручитель рисковал в случае бегства тех, за кого поручился, собственной головой.

Москвичи согласились на все условия. И сразу же начались казни. Такого количества казней Москва не знала. Дабы полностью «пресечь измену и крамолу», Иван велел каждому заподозренному в них найти себе поручителя и внести залог, размеры которого были чудовищны, а поручитель рисковал в случае бегства тех, за кого поручился, собственной головой.