Русский быт в воспоминаниях современников

Пользуясь теперь свободным временем для писания к вам, опишу вам подробнее образ нашего путешествия. Хотя мы долго уже едем и сия долгота довольно нам приносит скуки, но дорога кажется нам как-то коротка, потому что не более ее видим в день, как одну упряжку, т. е. послеобеденную, а утреннюю почти всю спим, привыкнув уже к тому, несмотря на все трясение кибитки. Выезжаем мы с квартир очень рано; становимся кормить лошадей часу в 8 или 9 и стоим часу до 1 или второго; в сие время напиваемся мы досыта чаю; им одним, почти мы и дышем, потом приносят мой пульнет, и я записываю в своем календаре все нужное и замеченное. Там мы обедаем: обеды наши состоят не из пышных яств и соусов, а мы довольны бываем и малым; в дороге как-то очень мало естся, однако, я всегда сыт. Чай заменяет у нас иногда за столом горячее, а прочие блюда состоят в соленом масле, немного нарезанных колбасов и куске разогретой жареной говядины. Признаться, что единообразное, ежедневное повторение сих кушаньев уже очень прискучило. Хозяйские щи очень плохи и нам не по вкусу, хотя мы и пробуем сдобривать их иногда нашими приправами…

Пообедав, мы продолжаем свое путешествие. Упряжки наши состоят обыкновенно верст из 30, а иногда и более. С наступающим вечером становимся мы опять на квартиры; тут не всегда уже пьем мы чай; а смотря по погоде и времени. Ужин у нас всегда очень легкий и состоит в мясной окрошке с квасом да куске разогретого мяса, после чего отходим мы ко сну. Но куда же? Изволите ли знать? Не иначе как в кибитку. Жар в избах, иногда крик ребят и раннее вставанье нас заставили принять сие средство, которым мы очень довольны. Спать нам тут очень спокойно. Мы раздеваемся несколько, нас закрывают кожею, и мы спим столь крепко, что не слышим, как нас со двора свезут и просыпаемся уже дорогою. Для сей причины извозчики наши встают иногда уже с полуночи, и мы едучи потихоньку, переезжаем досвету уже добрую упряжку. В свое время становимся опять на квартиру и повторяем ежедневно то же. Дорогою же, то есть после обеда, с товарищем своим мне не скучно. Как книги от трясения кибитки читать никак не можно, то занимаемся мы беспрестанно различными разговорами: говорим по-французски, поем от скуки иногда песни и жустарим все понемногу, накладенные по сторонам нас мешки, разные припасцы, как-то: яблоки, орешки, крендели с товарищи и прочее…

Записки, т. IV.

А. Болотов

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЮЖНОЙ СТЕПИ

… На другой день по приезде (в Херсон) отправился я в канцелярию Адмиралтейс-Коллегии, где получил предписание составить список медикаментов и взять их из аптеки. На третий день я уже был готов со своей аптекой. Мне выдали следуемые прогоны и для сопровождения дали двух солдат и одного Русского фельдшера. От Херсона до Новомиргорода, небольшого городка тогдашней Киевской губернии (впоследствии Вознесенского наместничества, уничтоженного в 1796 году), приходилось ехать пресловутою степью в 400 верст, в которой, по крайней мере в те времена, на пространстве трицати-сорока верст попадалось не более одной самой дрянной, ветхой лачуги, где, кроме водки, нельзя было найти никаких съестных припасов или других удобств. Каждый путешественник должен был запасаться в достаточном количестве всем необходимым, чтобы не терпеть нужды. Во всей этой местности не встречается сел, потому что она безлесна и не имеет годной для питья воды.