Русский человек в Ханивуде. Часть 1

После полуторачасового ожидания мы двинулись дальше. Колонну вел представитель власти, наверно отвечающий за связи с верующей частью населения и атеизм по совместительству, поэтому он почти сразу же заблудился, и черт еще некоторое время водил его за нос. Судя по всему, он тоже не очень хорошо ориентировался в местной обстановке собственного уезда, тем более ночью. Проплутав по проселочным дорогам еще несколько часов, мы, наконец, добрались до какого-то довольно странного села с темными и пустыми улицами. Мы ехали вдоль абсолютно глухих высоких кирпичных заборов, из-за которых невозможно было даже разглядеть дома жителей этого поселка. Тогда я еще не знал, что все жители этого селения были христианами по своей вере и соответственно в разные годы постоянно подвергались гонениям со стороны властей.

Посреди этого села стояла весьма приличная для сельской местности католическая церковь, в которой нам разрешили произвести съемки. Пришедший служка этой некогда построенной иностранцами церкви рассказал, что в настоящее время жители могут спокойно пользоваться этой уже отреставрированной церковью, которая до недавнего времени была закрыта и превращена в склад. Знакомая для советских людей ситуация.

Никакого отопления в помещении церкви не было, лишь посреди стояла большая металлическая бочка с оборудованной внутри печкой для обогрева. Это было очень кстати, потому что у меня, несмотря на мужество, с которым я старался держаться, уже зуб на зуб не попадал. Пока осветители готовили съемочную площадку и выводили свет, мы успели хоть немного согреться.

Гримеры еще раз подправили мой внешний вид и повесили на меня крест. Местные жители, растревоженные приехавшей колонной машин, в столь поздний час вместе с детьми пришли посмотреть, как снимают кино, и, широко раскрыв глаза, уставились на меня. Когда я подошел поближе, одна старушка спросила:

– Ты – настоящий?

Европейский священник для них был необычен, потому что сейчас службу здесь ведут священники-китайцы.

В это время выяснилось, что мне необходимо будет провести обряд крещения одного из героев этого телефильма и …все-таки произнести несколько фраз на китайском языке. Из предоставленных мне фраз церковного лексикона на китайском языке я тогда понял очень немного, поэтому пришлось срочно просто вызубрить эти предложения наизусть, тем более что съемки проходили с записью реплик прямо на месте. Как потом выяснилось, крестил я одного негодяя (по фильму), который пытался получить выгоду на крещении в иностранную веру во время прихода иностранных армий, а в этот момент священник пытался спросить своего подопечного:

– Веришь ли ты в то, что все сущее на земле создано Богом?

Немного помявшись и оглянувшись на своего уже ранее перекрещенного, а потому «сильно просвещенного» друга, он ответил:

– Верю.

После чего я весьма торжественно облил выбритую часть его головы водичкой из кувшинчика, предоставленного все тем же служкой церкви, который принимал активное участие в подготовке этого священного обряда. После этого мой священник обратил внимание на траурную повязку на руке этого молодого человека и спросил:

– По кому ты носишь траур?

– Недавно умер мой отец, – ответил он с дрожью в голосе.

А священник, перекрестившись, сочувствующе произнес: «Аминь!».

Эту сцену переснимали несколько раз с разных ракурсов, потом крупным планом, чтобы в кадр попал и он, и я. После этого быстро сняли еще один эпизод с нашим участием уже для другой серии, сфотографировались на память со своим героем, который, как поведали мне уже позднее мои студенты, оказался хоть и молодым, но уже известным актером Фэн Юаньчжэном.

Фото из личного архива автора

Режиссер остался настолько доволен моим дебютом, что в обратный путь повез на собственном автомобиле, и приказал выплатить мне первый в моей жизни актерский гонорар, от которого я попытался даже отказываться, мотивируя это тем, что я приехал просто помочь в съемке, но никак не для заработка. Режиссер усмехнулся моему альтруизму, но деньги заставил взять. Мне было очень неудобно, и эта, хоть и не толстая пачка денег всю дорогу жгла мне карман.

Вернувшись домой, я все-таки решился взглянуть на деньги и с некоторым удивлением убедился в том, что за один день работы я получил сумму, которая на то время составляла треть моей месячной зарплаты в университете. Потом я успокоил свою совесть тем, что все-таки вытерпел за этот день немало. Значительно позднее, когда мои гонорары за один день, хоть и были значительно меньше гонораров настоящих известных артистов, но все же иногда в несколько раз превышали тот первый гонорар за бескорыстный дебют в роли простого сельского священника, освятившего мою актерскую стезю, я всегда помнил об этом и не пытался гоняться в этом плане за «звездами».