Русский Египет

Дней через десять после этого разговора я был в гостях у давних своих друзей еще по работе в Бейруте в начале 80-х годов — Галины и Виктора Голубевых. Обмолвился о Решетицком. И — эврика! Как же это я забыл! Ведь мама Галины живет в Днепропетровске! «Я как раз собираюсь туда в середине августа, — сказала Галя. — Поедем вместе!» А Виктор добавил: «У меня там и машина до сих пор стоит — никак еще не пригоню ее в Москву после работы в Южном Йемене!»

Сказано — сделано. Галина взяла билеты, и вот уже поезд мчит нас в Днепропетровск. Машина Виктора не пригодилась: моим гидом и шофером вызвался стать его друг, Николай Хотинич.

Видавшая виды «девятка» несется в сторону Кривого Рога. Машин на шоссе мало. «С бензином плохо», — комментирует Николай. Федор Решетицкий объяснил в письме, что сначала надо добраться до села Веселые Терны. Найти его не составило большого труда. От Тернов свернули направо, и уже через несколько минут въехали в село поменьше, Каменное Поле. Здесь в доме № 91 и живет Прохор Никанорович Решетицкий.

Остановились у ворот. От дома на нас бросилась дворняга, но не зло, а так, для порядка. Дверь оказалась заперта на висячий замок. «Надо спросить соседей», — предложил Николай.

Старушка в доме напротив не сразу поняла, кто нам нужен. «Решетивський? — переспросила она на украинский манер. — Так он тут не живет, его хата через две от моей!»

Пришлось нам вновь залезать в машину и ехать еще метров пятьдесят. Дом, на который указала нам старушка, оказался под номером 92. Ошибся Федор, что ли? Собака на дворе была покрупнее прежней, и Николай на всякий случай вооружился палкой. Маленькая беленькая хата стояла в глубине сада. Заслышав собачий лай, хозяин вышел на крыльцо. Невысокого роста, худощавый, в кепке и домашних тапочках.

— Прохор Никанорович?

— Я!

— Беляков я, корреспондент «Правды» в Египте! Это я вам писал!

— Ну-ну! — неопределенно молвил старик.

— Можно с вами поговорить?

— Давай!

Мы сели на табуретки в тени раскидистой шелковицы, возле умывальника. Только было начали разговор, как, привлеченная стоящей у ворот машиной, заглянула соседка. Она затараторила по-украински, и, если бы не Николай, мне бы так и не узнать, что восемь лет назад у старика умерла жена, и с тех пор он остался один. Правда, тут же, в Каменном Поле, живет один из его сыновей, Владимир, но у него своя хата, жена, дети, так что к отцу заходит редко. А ухаживает за стариком его племянница — кормит его, стирает, убирает. Что ж такого, вскинула руки соседка, у племянницы детей нет, что же ей не помочь дядьке!

В продолжение всего разговора Решетицкий слушал с отсутствующим видом, будто не про него идет речь. Я обратил внимание, что, несмотря на почтенный возраст, заметный во всем его облике, в волосах старика почти не было седины.

— Прохор Никанорович, как вы попали в Египет?

— Как в Египет попал? — переспросил старик. — Был на фронте, воевал, а там и в Египет попал. А кончили воевать, оказывается, все плохо! Приехал домой. «Ты был в Египте — в Сибирь!» В Сибирь приехал голый. Лес там грузил краном. Зарабатывал хорошо.

— Ну а в Египет-то вы все-таки как попали? Война началась — вы где были?

— В Египет? — вновь переспросил старик. — Да позабывал все, черт побери! Как попал… Был я в польской армии… — И вдруг задекламировал:

Червоны маки на Монте-Кассино,
За них лили польскую кровь…

Две следующие строчки Решетицкий промямлил, и, как потом ни старался я разобрать магнитофонную запись, так и не смог. Зато второе четверостишие прочитал четко, даже с пафосом:

Пройдут лята и веки преминут,
Позастанут стародавние дни.
Но те маки на Монте-Кассино
Червоней еще будут — растут на польской крови…

^{Прохор Никанорович Решетицкий. 1992 г.}

Да, видно, здорово засело у старика в памяти Монте-Кассино. Отправляясь в Каменное Поле, я как следует полазил по справочникам, чтобы узнать, что это за гора такая в Италии, чем знаменита она в дни войны. Ведь Федор Прохорович упоминал ее в своем письме. И вот что я обнаружил.

В начале 1944 года немецкие войска, отошедшие из Южной Италии, закрепились на заранее подготовленном рубеже Кассино-Ортона, в 120 километрах от Рима. В районе Кассино союзники трижды — в январе, феврале и марте — пытались прорвать оборону противника, но безуспешно. Следующее, четвертое наступление готовилось более тщательно. Началось оно 11 мая — тогда, когда в горах вовсю цветут маки. Наступление развивалось медленно, трудно. Главный опорный пункт фашистов, Кассино, был очищен лишь через две недели, в основном усилиями 2-го польского корпуса. Путь на Рим был открыт…