Русский Египет

Поскольку русская эмигрантская община в начале 80-х годов прекратила свое существование — остались лишь отдельные ее немногочисленные представители, — за часовней в Старом Каире смотреть стало некому, и она начала приходить в упадок. Во время презентации книги в Российском культурном центре в Каире я предложил собравшимся пустить шапку по кругу и собрать денег на ремонт часовни. Но представители посольства заверили, что выделят на эти цели средства из своего бюджета. И действительно, год спустя часовня была отремонтирована.

Через несколько дней после моей второй поездки в Хелуан мы с женой отправились в Александрию, на презентацию книги в Российском культурном центре. Там, как и в Каире, тоже собралось порядочно людей. Пришла одна из героинь книги — Татьяна Николаевна Монти. Презентация была устроена вечером, так что мы заночевали в Александрии. А утром решили добродить по городу. И в узкой улочке Греческого патриархата сделали неожиданную находку, имеющую прямое отношение к книге. Но, прежде чем рассказать о ней, хотел бы сделать небольшое отступление.

^{Русский колокол у церкви Св. Саввы в Александрии}

Египет был одной из первых стран, куда пришло зародившееся в соседней Палестине христианство. Центром его стала Александрия, тогдашняя столица страны. Основателем христианской общины Египта был сам святой Марк, евангелист. Он погиб от рук язычников в 68-м году. В середине V века Александрийская церковь раскололась. Собственно египтяне вошли в так называемую коптскую церковь монофизитского толка, создали свою патриархию. Иностранцы же, преимущественно греки, объединились в православную церковь. Она стала господствующей в Византии, откуда позже пришла к нам, в Россию. Греческий папа и патриарх Александрийский и всей Африки считается в православной иерархии вторым по значению после Вселенского патриарха Константинопольского.

Обе церкви — и коптская, и греческая — представлены в Александрии интересными архитектурными памятниками. Главным греческим храмом считается патриарший собор Святого Саввы. Он был основан в 318 году на месте языческого храма, три века спустя разрушен землетрясением, отстроен заново и с тех пор почти не изменился. Возле этого собора и ожидал нас сюрприз.

Слева у входа в храм, на невысоком постаменте, мы увидели массивный колокол. Даже издали было ясно, что он русской работы. Подошли поближе. И обнаружили в нижней его части надпись по-русски: «Колокол отлит 1838 года июня месяца 25 числа, весом до 400 пуд». Так, прикинем: да это почти шесть с половиной тонн! И ростом колокол под два метра. «Император Николай, — продолжала надпись, — подарил из завоеванных у турков орудий на колокола для Измаильской Крестовоздвиженской церкви».

Измаил, город в устье Дуная, сначала генуэзская, а потом турецкая крепость, был два века назад на переднем крае противоборства России и Турции. В 1790 году русские войска под командованием Суворова взяли крепость, считавшуюся неприступной. Но к России Измаил отошел лишь в 1812 году, после еще одной войны. В ознаменование этого события в городе наверняка началось строительство православных церквей, а стало быть, понадобились и колокола; выплавить их из захваченных у противника пушек было, по-видимому, особенно символично.

В верхней части колокола мы увидели еще одну надпись: «Посвящается сей звучник памяти архистратига ходатая милости царской, Новороссийского генерал-губернатора графа Михаила Семеновича Воронцова». Генерал-фельдмаршал Воронцов (1782–1856) — крупный военный и государственный деятель. Он принимал активное участие в русско-турецкой войне 1828–1829 годов, ставшей неудачной для Турции. Русская армия разгромила турецкие войска в Болгарии и подошла к Константинополю. По Адрианопольскому мирному договору 1829 года к России отошло все устье Дуная.

У входа в собор сидел привратник. Я подошел, представился.

— Как попал сюда русский колокол? — спросил я старика.

— Не знаю, — ответил он. — Сколько себя помню, стоит здесь.

— А почему не на колокольне?

— Да вы приглядитесь к ней! Разве он там поместится! Недавно перестраивали колокольню, хотели было сделать побольше, чтобы повесить колокол, а потом решили: не будем! Ведь он весь город растревожит! А народ-то здесь — все больше мусульмане. Так вы русский? — переспросил меня привратник. Я утвердительно кивнул. — Тогда переведите мне, пожалуйста, что написано на колоколе. Только погодите, я сейчас тетрадь принесу.

Я перевел старику надпись. А ответ на вопрос, как оказался колокол в Александрии, вскоре отыскался, причем у меня же в корпункте.