Русский экзорцист (Отчитывающий)

- Серега, ей-богу, я даже ничего сделать не успел, только вошел, присел на диван..., - говорил он жалобно, с прекрасным парижским прононсом, - так она как вскочит, будто я ее за задницу ущипнул, и ..., - Гусь хлюпнул носом.

Брусницкий тяжело вздохнул.

- Ладно, потом разберемся. Парни, - он оглядел собравшихся, - предстоит серьезная разборка. Подготовьтесь, проверьте оружие. Магазины перезарядить. Каждая пятая пуля - трассирующая. Какие стволы взяли?

- Семь, шестьдесят два.

- Годится. В общем, чтобы все было, как положено, как говорил Толян.

- Много их будет? - полюбопытствовал Саша.

Брусницкий покосился на Волохова.

- Скорее всего, он будет один, - нехотя сказал тот.

- А чего я подствольник повесил, мы его и так придушим, - прогундосил Гусь.

- Это тебе не стрелка с пацанами отмороженными.

Гусь покрутил головой. Из носа опять потекла кровь, и он, махнув рукой, снова вставил в нос тампоны. Брусницкий постучал в дверь студии.

- Чего надо? Дадут мне сегодня поспать или нет?

Он открыл дверь и вошел. В комнате было темно.

- Боюсь, сегодня вам поспать не удастся, - сказал Брусницкий, стараясь разглядеть собеседницу в падавшем из прихожей свете. Женщина, лежащая на диване показалась ему необыкновенно красивой, - Придется показать нам дорогу к дому Покровской. Вы хорошо ее знаете?

- Ольку-то? Как облупленную, - Роксана села, спустив с дивана ноги и прикрывшись пледом.

- Нет, дорогу.

- Найду, наверное. Зажгите свет, мне одеться надо.

Брусницкий щелкнул выключателем. Роксана откинула плед, и он поспешно отвернулся. Роксана шуршала одеждой, щелкала застежками.

- Сколько туда ехать?

- Часов пять-шесть. Может - семь. Там от трассы еще в сторону километров семнадцать-двадцать. Если не развезло, все нормально, а если дожди шли, то придется в деревне тракториста нанимать. У него такой лист железа огромный, ставит на него по две машины и волочет за собой. Можете обернуться.

Брусницкий повернулся и оглядел ее с ног до головы.

- Да, вы эффектная женщина.

- Ой, только не начинайте, - с досадой сказала Роксана. - Я все это сто раз слышала. Когда надо ехать?

- Чем быстрее - тем лучше.

- Так... Во-первых, я хочу есть, а во-вторых, мне надо переодеться. Согласитесь, это не для загородной прогулки, - она продемонстрировала длинную ногу в туфельке на высоком каблуке.

- Хорошо, мы заедем перекусить и потом завезем вас домой переодеться. Вы готовы?

- Вполне.

Цивилизация кончилась сразу за кольцевой автодорогой. А вместе с ней и приличные, по российским меркам, дороги. Шоссе было забито. Два ряда в одну, два ряда в другую сторону. Не спеша пыхтели грузовики, дачники на "москвичах" и "жигулях" с прицепами тоже не способствовали быстроте передвижения. "Крутые" на иномарках, норовя обойти хвост машин по встречной полосе, вызывали протестующие гудки и ругань.

Роксану пришлось ждать почти час, поскольку она не могла ехать "на пикник" не накрашенной. Юбку она сменила на кожаные брюки, а туфли на кроссовки. По пути перекусили в каком-то кафе. День был теплым, но ветреным. Облака резво бежали по небу.

В первой машине были Брусницкий, Волохов и Роксана. Вторую вел Гусь. Близнецы дремали на заднем сиденье, Иван, молчаливый и серьезный, смотрел в окно. Гусь всю дорогу пытался выспросить его насчет жизни в монастыре, и как это можно без женщин, но Иван отвечал односложно, и тот отстал.

К Владимиру подъехали только в третьем часу дня. Здесь Роксана сказала, что точно не помнит, но надо ехать или на Нижний Новгород, или на Муром.

- Это два разных направления, - еле сдерживаясь, сказал Брусницкий.

- Милый мой, если бы я знала адрес - сказала бы вам и не потащилась к черту на рога.

Поехали на Нижний. Через час Роксана сказала, что не узнает дорогу. Брусницкий, выругавшись вполголоса, развернулся через две сплошные полосы.

Вернувшись к Владимиру, свернули на Муром. Проехали по муромской трассе около пятидесяти километров. Роксана крутила головой.

- Вот, - она показала пальцем вперед, - вот грунтовая дорога! Я же сразу говорила, что надо сюда ехать!

Брусницкий вздохнул.

Возле съезда с шоссе остановились. Вышли размять затекшие ноги.

Волохов, посовещавшись с Брусницким, предложил Роксане ехать во второй машине, а близнецов пересадили в первую. Саша и Миша устроились на заднем сиденье, положив на колени автоматы. Гусь сунул свой "Калашников" под сиденье водителя.

Иван отозвал Волохова в сторону.

- Павел, я вас прошу, не горячитесь. Задержите его хоть на несколько минут. Остальное я сделаю. Поверьте, я знаю, что говорю.

Волохов смотрел в сторону.

- Ты, Ваня, не обижайся только, - сказал он, - я сделаю все, чтобы прикончить эту тварь. А ты практикуйся на кликушах всяких там, на юродивых, избавляй от падучей. Извини, не верю я в крест и молитву. Садись в машину.

- Павел...

- Все, Ваня, все. Разговор окончен.

Брусницкий осторожно съехал на грунтовку, и джип сразу сел на брюхо, провалившись в раскисшую колею.

- По полю надо, - пробормотал Гусь, глядя, как джип дергается в колее, разбрасывая комья грязи.