Русский экзорцист (Отчитывающий)

"Волга" ушла в сторону Васильевского спуска. Волохов поднял воротник куртки, вытер ладонью мокрое от дождя лицо и побрел вдоль набережной к Александровскому саду. Рыбак подсек что-то и, быстро вращая катушку, потащил добычу наверх. Волохов остановился посмотреть на улов. На крючке болтался использованный презерватив. Рыбак в сердцах выругался и стал двумя пальцами брезгливо снимать резинку с крючка.

- Что, отец, подарок из Кремля? - спросил Волохов.

- Ну да, - пробормотал мужик, покосившись на него, - из Кремля. Оттуда нынче только бутылки пустые выбрасывают.

Петрович, аккуратно постукивая маленьким молоточком, вгонял в раму мелкие гвоздики. Ольга сидела на табурете и наблюдала за его работой. Во время урагана большое дерево упало, разбив своей вершиной окно на кухне.

- Ты, мать, сразу бы стеклопакеты ставила, - сказал Петрович. Из-за гвоздей, которые он держал во рту, слова звучали невнятно. - Хоть и дорого, но вид совсем другой и на зиму окна заклеивать, опять-таки, не придется.

- Ага, сначала они мне рамы выставят и половину стены. И что мне, совсем без окон жить?

- Ну, день-два потерпеть можно, - Петрович забил последний гвоздь и слез с подоконника, разглядывая свою работу. - Хорошо, хоть сейчас стекла потолще поставили. Вон у соседей градом все окна высадило. Надо же додуматься: "двушку" ставить.

- Ну, так что, за удачное окончание работы? - спросила Ольга, поставив на стол бутылку водки и пару рюмок, - давай, а?

Две недели после того, что увидела в интернете, она выпивала каждый день и никак не могла остановиться. Страшные картинки преследовали ее во сне, и она вскакивала среди ночи, бежала на кухню и пыталась забыться с помощью алкоголя.

Петрович покосился на бутылку.

- Ты, мать, чего-то зачастила. Вот сейчас замазкой стеклышки по краям залеплю, и можно по чуть-чуть.

Ольга вздохнула. Пить одной не хотелось. То, что она видела в "живой камере" называлось скарингом, или искусственным шрамированием. В глобальной сети она нашла много ссылок на подобные сайты, правда, русскоязычных было немного. Это искусство пришло с островов Полинезии и получило наибольшее развитие, как разновидность татуировки, в Голландии и США, хотя по популярности сильно ей уступало. Но даже на платных сайтах закрытых клубов любителей скаринга она не видела ничего, сходного с тем, что посмотрела в сети. Ее подруга Роксана - девушка по вызову и большой специалист по бандажу, практиковавшая садомазохизм и удовлетворявшая продвинутых клиентов всеми возможными способами, посоветовала прозвонить салоны татуировки. Насколько Ольга смогла узнать, в Москве, да и в целом по России скаринг был экзотикой и решались на него единицы, удовлетворяясь небольшими простейшими операциями. Специалистов скаринга можно было пересчитать по пальцам, но и они производили впечатление дилетантов. Для большинства это было скорее хобби, чем работа.

- Ну, вот, - Петрович вытер тряпкой руки, - принимай труд, хозяйка. Красить можно, как подсохнет. Хочешь, завтра сделаю.

- Покрасить я и сама смогу, - буркнула Ольга, разливая водку.

- А закусить?

- Привередливый ты, Петрович, сил нет, - Ольга достала из холодильника банку огурцов и завернутую в фольгу ветчину.

- Без закуски только алкоголики потребляют, - рассудительно сказал Петрович, нарезая ветчину.

Он выловил из банки огурец, разрезал его вдоль и поднял рюмку.

- Ну, за то, чтобы катаклизмы почаще приходили в столицу нашей родины, город-герой, белокаменную, златоглавую...

Не дождавшись окончания тоста, Ольга опрокинула водку в рот и, сморщившись, схватила огурец и захрустела им.

Петрович не спеша выпил, облизнулся и взял кусок ветчины.

- Не поверишь, мать, половине дома окна вставлять пришлось. Во халтура подвалила! Грешно, конечно, на неприятностях человеческих зарабатывать, ну так если не я - кто другой подшустрит. Моя кобра уж на что деньги любит, он покачал головой, осуждая "кобру", - а и то скрипеть начала: каждый день пьяный, каждый день пьяный! А как людей обидеть, если со всей душой подносят, в благодарность, так сказать, - Петрович снова облизнулся и покосился на бутылку.

Ольга налила еще по одной.

- Спасибо, Петрович, что хоть через две недели ко мне добрался. Я уж думала, без стекол зимовать придется.

- Да что там, - не заметив подвоха, Петрович махнул рукой, - свои люди, по-соседски...

Дверной звонок прервал его речь. Ольга пошла открывать. На пороге, уперев толстые руки в бока, стояла жена Петровича в бигуди на желтых волосах и засаленном на животе байковом халате.

- Где там мой благоверный? - хмуро спросила она.

- Петрович, за тобой пришли, - крикнула Ольга.

- Уже иду, только инструмент соберу.

Ольга услышала, как звякнула о рюмку бутылка. Петрович выскочил в коридор, энергично работая челюстями.

- Уже закусывает, - как бы взывая к женской солидарности, указывая на него пальцем, сказала "кобра".

- Что ты, что ты, ласточка, - пробормотал с полным ртом Петрович.

- Из шестнадцатой квартиры звонили. Когда, спрашивают, балкон стеклить будешь?

- Уже иду, уже иду, птичка моя.