Русский экзорцист (Отчитывающий)

Он взялся за замок обеими руками, замер сосредоточившись и рванул замок на себя. С громким треском петли вылетели вместе с куском косяка.

Миша восхищенно прищелкнул языком.

Волохов толкнул дверь и вошел внутрь. В сенях стояли несколько деревянных рассохшихся кадок, висели березовые и дубовые веники. В углу – коромысло. Волохов открыл дверь в горницу.

Тусклый свет из маленьких окошек освещал большой стол из оструганных досок с грязными тарелками и пустыми консервными банками, стоящую рядом скамью и бочку с водой. В углу стояло отхожее ведро, пахло нечистотами и плесневеющей пищей. Скопившаяся в углах избы ночная темнота уже ползла по бревенчатым стенам. С широкой лежанки возле побеленной печи встала и шагнула навстречу Волохову женщина с растрепанными, серебрившимися сединой волосами.

– Не бойтесь, мы друзья, – поспешил сказать он.

– Я это поняла, когда вы сломали замок, – спокойно сказала женщина, – вы Павел?

– Да. А вы – Ольга?

– Она звала вас.

Волохов отстранил ее и склонился над лежанкой. Укрытая стеганым одеялом, Светка лежала с закрытыми глазами. Дышала она с трудом, всхлипывая при каждом вздохе. Волохов положил руку на ее лоб и поразился, насколько он горячий. Он приподнял одеяло. Руки Светы были привязаны к лежанке.

– Почему она связана?

– Она, – Ольга судорожно вздохнула, – не понимает, где она и что с ней. Она…, – сдерживаемое волнение прорвалось сквозь напускное спокойствие истерическим выкриком, – это я связала ее! Она хотела убить себя. Где вы были, она так звала! Я почти поверила, что вы всесильны!

– Она в сознании? – сдерживаясь, спросил Волохов.

– Она безумна, безумна, – закричала Ольга, – почему вы так долго…

Ольга упала на колени и, закрыв лицо, заплакала.

– Как она любит вас…

Волохов поднял ее и погладил по голове, успокаивая. Брусницкий протянул ему флягу.

– Выпейте, – Волохов приложил горлышко к дрожащим губам Ольги.

Она глотнула, закашлялась.

– Мы увезем вас отсюда. Ей нужен врач, – сказал он.

– Еще как нужен, – кивнула Ольга, – она беременна.

– Что?

– Что слышали. Она боялась, что это от … ну, не от вас, и хотела умереть.

Ольга присела на скамью и, зажав между колен ладони, стала раскачиваться, как маятник.

– Как вы здесь оказались? – спросил Волохов.

– Нас привез мой… мой бывший… знакомый. Вадим. Но это не он. Я не знаю, что произошло. Мне кажется, он не человек. Он уехал вчера, – Ольга опять заплакала, – он запер нас, а я не могу бросить ее, мы никуда не доберемся… он не человек, он…

– Вы правы, он не человек, – Волохов обернулся к Брусницкому: – машины…

– Сюда не проехать, – тот отрицательно покачал головой.

– Да. Ольга, вы можете идти?

– Могу, наверное.

– Помоги ей, Сергей.

Волохов откинул со Светки одеяло и стал развязывать веревки.

Брусницкий, поддерживая Ольгу под руку, повел ее к двери. Она обернулась.

– Павел, как вы нас нашли?

– Ваша подруга рассказала про этот дом. Роксана. Она приехала с нами, – узлы были затянуты на совесть и Волохов присел, ухватив веревку зубами.

– Роксана? Она не была здесь ни разу. Даже не знала, что я…

Волохов медленно поднял голову, чувствуя, как холодок побежал по спине.

– Ванька…

– Я понял, – Брусницкий усадил Ольгу на скамью, – подождите здесь.

Он выскочил в сени, с грохотом посыпались кадки, упало коромысло. Брусницкий выругался.

– Стой, черт тебя возьми, – заорал ему вслед Волохов, – Ольга, разрежьте веревки, соберите вещи и сидите здесь.

– Хорошо, только вещей у нас нет.

Иван, нахмурившись, смотрел на опустевшую тропинку. Он переоделся в рясу. В руках он держал свою сумку, то и дело заглядывая в нее, словно проверял, не забыл ли чего.

– Жалеешь, что не взяли, – спросила Роксана, – боишься самое интересное пропустить? Не бойся, мальчик, ты не опоздаешь к празднику.

Иван почувствовал, как рука женщины погладила его волосы и в недоумении повернулся к ней. Глаза Роксаны были пустые, черные, будто покрытые угольной пленкой. Иван рванулся в сторону, но жесткая рука удержала его за связанные в хвост волосы и дернула так, что на глазах выступили слезы.

– Вы… – прошептал он.

– Я сломаю вас поодиночке, как веточки, – приблизив к нему свое отрешенное бледное лицо, сказала женщина низким тяжелым голосом. – Сломаю, как сухие одинокие прутья.

Она схватила его за горло. Иван почувствовал, что его ноги оторвались от земли.

– Как там в песне поется? – Ее хриплый шепот, казалось, проникал прямо в мозг, парализуя волю и гася сознание.

Она с силой ударила Ивана спиной и головой о ворота, без усилий удерживая его на весу. Дыхание у него перехватило, перед глазами все пошло кругом.

Видишь, там на горе

Возвышается крест,

Под ним десяток солдат,

Повиси-ка на нем…

Сквозь пелену перед глазами Иван увидел, как демон подносит что-то блестящее к запястью его прижатой к воротам руки.