Русский фронт Первой мировой войны - 1976

Тем не менее русское командование, идя навстречу пожеланиям итальянцев, решило начать наступление своих армий несколько раньше, чем предусматривалось планом. 11 (24) мая Алексеев направил Брусилову телеграмму, в которой писал о крайней желательности нанесения удара Юго-Западным фронтом. «Прошу вас спешно уведомить, — говорилось в телеграмме, — когда могут быть закопчены фронтом подготовительные работы для производства атаки австрийцев по намеченному плану, какое содействие было бы вам необходимо получить, дабы дать надлежащее развитие удару»⁷⁰³. Одновременно главнокомандующим Северного и Западного фронтов Алексеев указал на необходимость ускорить подготовку к наступлению, чтобы иметь возможность начать военные действия ранее намеченного срока, если бы этого потребовала обстановка.

Брусилов в тот же день телеграфировал Алексееву, что войска его фронта будут готовы начать наступление 19 мая (1 июня). Одновременно он просил направить в его распоряжение один армейский корпус, перебросить с Северного фронта 33-й мортир-йый дивизяой, дополнительно оМустпть 20 ылп. винтовочный' патронов п снаряды для тяжелой артиллерии ⁷⁰⁴. Алексеев согласился на передачу Брусилову 33-го мортирного дивизиона, обещал выделить 10 млн. ружейных патронов, по ответил отказом на просьбу об усилении фронта одним корпусом и дополнительном отпуске артиллерийских снарядов. Он писал, что речь идет об ускорении выполнения решений, принятых на могилевском совещании 1 (14) апреля, но содержание их остается прежним, а поэтому пикакого перераспределения сил между фронтами производиться не будет. «... Следовательно, — подчеркивал Алексеев, — Юго-Западный фронт будет выполнять вспомогательную атаку, план которой нужно сообразовать с наличными силами фронта» ⁷⁰⁵. Рекомендовалось в интересах мощного удара 8-й армии не начинать атаки прочими армиями фронта.

Ответ Алексеева находился в противоречии с его телеграммой от 11 (24) мая. Он справедливо вызвал недоумение Брусилова, который не без иронии писал: «О присылке одного корпуса просил, как ввиду установленного еще 1 апреля соотношения сил, значительно более выгодного для нас на Северном и Западном фронтах, чем на Юго-Западном, так отчасти и вследствие запроса вашего, «какое содействие было бы вам необходимо получить, дабы дать надлежащее развитие удару»» ⁷⁰⁶⁷⁰⁷. Что же касается предложения отказаться от наступления на всем фронте и ограничиться ударом только 8-й армии, то его Брусилов отклонил, ибо это противоречило основной идее его решения. «Производство частных атак всеми армиями одновременно с главной атакой 8-й армии считаю необходимым, чтобы сковать противника и не дать ему возможности усиливаться против 8 й армии»^ш.

Вскоре, однако, более трезво оценив обстановку, Ставка решила удовлетворить просьбу Брусилова. 18 (31) мая Алексеев известил Брусилова, что Северному фронту приказано спешно отправить 5-й Сибирский корпус, включая и мортирный дивизион, в состав Юго-Западного фронта ⁷⁰⁸. Тогда же была отдана директива о переходе русской армии в наступление. Она сохраняла в силе решение, принятое могилевским совещанием 1 (14) апреля, внося в него лишь некоторые уточнения. Нанесение главного удара по-прежнему возлагалось на войска Западного фронта. Вспомогательный, по сильный удар должен был нанести Юго-Западный фронт. Северному фронту ставилась задача привлечь на себя внимание противника демонстративными действиями, особенно в Рижском районе, и переходить к решительным действиям только при благоприятной обстановке. Он обязан был также надежно обеспечить направления на Петроград, Полоцк и в сторону правого фланга Западного фронта. Атака войск Юго-Западного фронта намечалась на 22 мая (4 июня), а Западного фронта — на 28 или 29 мая (10 или 11 июпя) ^мз.

Наступательная операция Юго-Западного фропта должпа была составить, по выражению Алексеева, «начальный акт общей операции, упреждая действия на прочих фронтах примерно на неделю»^ш. А намечепная общая стратегическая операция русской армии рассматривалась как часть кампании 1916 г., плап которой согозпики разработали и согласовали на военных совещаниях в Шантильи. На это обстоятельство Алексеев не раз обращал внимание французского командования. От имени Ставки он настаивал, чтобы союзники выполняли свои обязательства, и наступление их войск последовало вслед за операцией русской армии. Телеграммой от 13 (26) мая Алексеев просил Жилинского передать Жоффру: «... Мы вынуждены начать операцию, будучи бедно обеспечеппыми снарядами для тяжелой артиллерии, которых ниоткуда не можем добыть в скором времени. Поэтому большой промежуток между началом операции на нашем и французском фронтах нежелателен; мне нужна полная уверенность, что удар со стороны англо-французов действительно последует, хотя бы Верденская операция и не получила завершения» ^м5. На следующий день он телеграфировал лпчно Жоффру: «... Рассчитываю, что полная согласованность свяжет воедино действия русской армии с операцией вами предводимых войск» ^М6.