Русский фронт Первой мировой войны - 1976

тверждал и генерал Брусилов, главнокомандующий Юго-Западным фронтом. Он заявил, что направленный в его распоряжение 7-й Сибирский корпус «прибыл из Рижского района совершенно распропагандированным, люди отказывались идти в атаку; были случаи возмущения, одного ротного командира подняли на штыки» ⁸⁰⁹. Накануне Митавской операции вспыхнули серьезные волнения среди стрелков остальных сибирских корпусов. Вечером 22 декабря 1916 г. (4 января 1917 г.) стрелки 1-го батальона 17-го Сибирского полка, входившего во 2-й Сибирский корпус, отказались идти в наступление. Попытки командования воздействовать на батальон успеха не имели. В результате весь 17-й полк пришлось отвести в резерв, заменив его другой частью ⁸¹⁰.

Одновременно вспыхнули волнения в 55-м Сибирском полку 6-го Сибирского корпуса. Они грозили охватить и другие части и тем самым вовсе сорвать наступление. Только в силу недостаточной организованности и отсутствия энергичного руководства вы-ступленпя в 17-м и 55-м полках пс были поддержаны другими частями. Оба выступления были подавлены царским командова-пием с исключительной жестокостью. Так, в 55-м Сибирском полку по приказанию начальника 14-й Сибирской дивизии генерал-лейтенанта К. Р. Довбор-Мусницкого уже 25 декабря 1916 г. (7 января 1917 г.) без суда и следствия было расстреляно 13 солдат. На рапорте Довбор-Мусницкого о случившемся Николай II написал: «Правильный пример» ⁸¹¹. Всего же за антивоенную пропаганду и отказ идти в наступление в течение января в 12-й армии было расстреляно 92 человека⁸¹². Но никакие репрессии уже не могли остановить растущего недовольства империалистической войпой. Через месяц после январских событий генерал Рузский вынужден был констатировать, что антивоенные настроения охватили 21-й армейский корпус, расположенный в районе Риги⁸¹³. Все это было не случайно. Армия, как и страна в целом, все более революционизировалась. Из главного оплота царизма она превратилась в потенциальную рсволюциопную силу. Антивоенные выступления солдат Северного фронта явились одним из симптомов, ясно показывавшим, что армия уже готова к революции.

ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РУССКАЯ АРМИЯ

1

Пока стратеги великих держав готовились к военной кампании, которая, по их замыслам, должна была увенчаться решающей победой над противником, в России неуклонно ширилось революционное движение. Царское правительство предполагало заключить с Германией сепаратный мир, чтобы потом обрушить репрессии на рабочих и крестьян. Власть намечалось передать в руки специально назначенного диктатора. Герцог Лейхтенбергский, флигель-адъютант Николая II, писал о тех дпях: «Был момент, когда показалось, что положение может быть в значительной степени спасено, если послать в Петроград популярного генерала с фронта, хотя бы Брусилова, снабдив его диктаторскими полномочиями и дав вместе с тем возможность объявить пароду, что государь согласеп на образование ответственного министерства» ⁸¹⁴.

Перспектива заключения Россией сепаратного мира с Германией тревожила империалистов Антанты. Они опасались потерять важного союзника. В не меньшей степени беспокоила она и русскую буржуазию. С прекращением войны рушились ее захватнические планы и исчезал крупный источник нажины. Капиталисты России были недовольны царизмом потому, чго он оказался неспособным успешно вести войну и показал свое бессилие в борьбе с революционным движением. Русская буржуазия при поддержке империалистов Англии, Франции и США готовилась совершить дворцовый переворот. Планировалось заставить Николая II отречься от престола в пользу малолетнего сына, а регентом поставить брата царя — великого князя Михаила.

Очень важно было заручиться поддержкой высшего командования армии. Выражая волю империалистических кругов русской буржуазии, председатель Временного комитета Государственной думы М. В. Родзянко обратился 26 февраля (11 марта) 1917 г. с телеграммой к главнокомандующим фронтами Он указывал, что сложившаяся в стране обстановка настоятельно требовала передачи власти «лицу, которому может верить вся страна и кото рому будет поручено составить правительство, пользующееся доверием всего населения» ⁸¹⁵. Родзянко просил главнокомандующих поддержать его в достижении этой цели.