Русский фронтир

Взгляды обоих космопроходцев уткнулись в меня – в конце концов, я все еще был командиром и решение оставалось за мной. Я вздохнул, перебирая в голове варианты. Помереть в пещере от голода или сидеть и ждать, пока те, кто взорвал «Искатель», спустятся к нам с небес, нас не особо устраивало. Также я отмел и идею вернуться к обломкам «Антигоны» и попытаться из ее останков и фрагментов, упавших с орбиты, склепать что-нибудь путное, способное вывезти нас с этой планеты. Такие фокусы получаются лишь в кино, где это все перетягивают изолентой и затем под бравурную музыку героически спасаются. Оставался единственный выход, и я, развернувшись, направился в дальний угол пещеры, где все еще лежала моя сумка. Присев возле нее на корточки, я расстегнул молнию и облегченно выдохнул: сигнальный маяк подмигнул мне зеленым огоньком. В отличие от моей пустой головы, решившей снять шлем, прибор пережил падение без малейшего дискомфорта. Я застегнул сумку и, забросив ее на плечо, зашагал обратно к товарищам. В моей голове созрел план того, как спасти нас, покарать убийц команды «Искателя» и, самое главное, все-таки выполнить приказ и «занять» мир.

– Теперь? – объявил я, подходя к ждущим меня Ивану с Олегом.

Я знал, что мне нужно как-то вдохновить их, сказать одну из тех пафосных киношных речей. Я вздохнул и кивнул скорее самому себе:

– Теперь мы закончим начатое. Пускай все пошло наперекосяк и мы отрезаны от цивилизации, но мы все еще, мать их, космопроходцы Российской империи! Нас тренировали для такого, нас готовили именно к таким ситуациям. Это мы расслабились, привыкнув к легким заданиям и к тому, что никто и ничто не бросает нам вызов. Но это не значит, что мы сдадимся! Мы, в конце концов, это делаем не ради себя, а ради Отечества и тех, кто доверил нам будущее космической экспансии. Мы служим России, пусть и не с оружием в руках. А это значит, что мы не сгибаемся перед трудностями, не ломаемся под гнетом страха и, Господи помоги, не бросаем дело на полдороге!

Мои друзья переглянулись. Иван усмехнулся:

– Слегка перегнул с пафосом, шеф, но считай, что мы тебя поняли. Пошли!

– Так каков план? – крикнул из-за моей спины Ванька.

Даже в защитном скафандре он легко перескакивал с камня на камень, сохраняя равновесие. До вершины оставалось каких-то сто метров, и я отчетливо ощущал жар, исходящий из жерла вулкана. Индикатор температуры внешней среды упорно полз вверх к опасной отметке.

– План? – Я остановился перевести дух и поправил ремень сумки с маячком, переброшенный через плечо. – План очень простой. Дойти до вершины и поставить маяк.

– А потом что? – раздраженно осведомился Олег.

У пилота забарахлили датчики в шлеме, и он, отдав Ваньке ружье, тащился позади, пытаясь их наладить. Снять шлем он наотрез отказался.

– Без «Искателя» на орбите, который бы поймал наш сигнал и направил бы его через собственные ретрансляторы морозильникам, у нас ничего не выйдет. Наш призыв просто затеряется в открытом космосе.

– Не затеряется, – откликнулся я. – Если мы будем «целиться» не в «Искатель», а в навигационный буй, который мы выбросили у точки гиперперехода, когда вошли в систему.

– Твою же мать… Я забыл о нем! – едва слышно пробормотал Олег.

Ванька одобрительно заворчал.

– Хорошая идея, шеф, – кивнул он. – Сигнал уйдет в штаб, штаб мобилизует морозильники, а те уже подберут нас. На все про все…

– На все про все полтора часа, если связь пойдет по ансиблю, – сообщил я. – Мы даже уложимся в отведенный правилами срок.

– Все равно, шеф… Звучит как какое-то безумие. А если не сработает и мы здесь застрянем? Может, просто подождем шесть часов, пока высадятся британцы и подберут нас, а? – предложил Олег. – Будет их очередь, и по законам космопроходчества они будут обязаны нам помочь и…

Я остановился.

– Предлагаешь сдать мир, ради которого старик и все наши отдали свои жизни?! – оборвал я летчика на полуслове.

Резко обернувшись, я взглянул на фигурку в сером скафандре, оставшуюся далеко позади.

– Нет… Я… – Пилот стушевался. – Я не это имел в виду…

– Тогда просто заткнись и топай, – прорычал я и, не сказав больше ни слова, зашагал вверх по склону.

На вершине было жарко, как в сауне. Марево над жерлом вулкана подрагивало от раскаленного воздуха, поднимающегося изнутри, а всего в каких-то тридцати метрах под нами шипела и брызгала огнем раскаленная лава. Датчик на запястье моего скафандра пискнул, и я, остановившись, облегченно выдохнул. Пришли. Самая высокая точка планеты.

Осторожно сняв с плеча сумку, я поставил ее на землю и расстегнул молнию. Медленно, боясь уронить, вытащил наружу мигающий дисплеем бочонок маяка. Нажал несколько сенсорных клавиш, выводя его из режима ожидания. Негромко пискнув, прибор рапортовал, что готов к работе. Иван стоял рядом со мной, упершись ладонями в колени и следя за моими манипуляциями. По лицу моего друга струился пот.

Я принялся выдвигать из корпуса маяка короткие шипастые сошки, на которых его будет проще поставить на грунт. Одна, вторая, третья… Боже! Как же тут жарко!

«Пиу!»