Русский фронтир

…Все время, что мы грузили ее внутрь бота, она бормотала: «Они боятся улыбок». Раз за разом. Не переставая.

Лишь раз взгляд ее прояснился, когда я упомянул имя ее мужа.

– Томаса больше нет. Он спас нас. Сказал: «Передай русским: „Они боятся улыбок“. Русские обязательно должны узнать», – сказала она и вновь начала механически повторять: – Они боятся улыбок. Они боятся…

Это было ужасно.

Вызванный по лучу спутник обеспечил связь с базой. Доктор пожал плечами: «Посттравматический синдром. Когда сможет говорить? Э-э, милейший, а вы уверены, что она сможет?»

– …Хорош клеиться, служба ждет, – устало шуганул я есаула, который хлопотал над Карлой с сыном, будто наседка, устраивая их в боте поудобнее. Глаза казака масляно блестели за бронезабралом.

– Я чисто платонически! – возмутился он.

– А ухват это слово знает? – спокойно поинтересовался я. – Ладно, твоя голова, тебе беречь.

Халилов заулыбался и утроил усилия.

Только после этого до меня дошло: и впрямь – платонически, такой уж человек.

Впрочем, кое-что извиняло меня: из головы не шло то, что пожертвовавшего собой ради семьи агента мы взяли шантажом – на супружеской измене. Почему-то показалось: несмотря на то что вербовали мы его, а не наоборот, он лучше нас. Неудобная мысль.

…Дальше шли под прикрытием бота, светившего прожекторами и воспроизводившего через громкоговорители закольцованную запись о том, что-де в городе – оперативная группа Российской империи, требуется помощь – обращайтесь; к тому же настоятельно просим всех уполномоченных лиц немедленно явиться.

Результат, понятно, был нулевой.

…Сюрприз ожидал на городской площади. Мы с Халиловым критически смотрели на монорельсу, уходивший от станции вверх по ноздреватой стене Структуры.

Администрация поселка висела метрах в пятидесяти над нашими головами, вырастая прямо из «камня». Здание, не рассчитанное на такую нагрузку, частично осыпалось, но две стены каким-то чудом держались.

– Так, – сделал я вывод. – Компов с архивами мы тут не найдем.

– Чуждый разум… – протянул стоящий рядом Трифонов восхищенно.

– Дурдом, – подытожил я. – Все на борт!

Оттолкнулся от земли, включая движки, запрыгнул в машину.

Прошел в кабину, встал за спиной пилота.

– Мы видели пещеры. Выведите снимки на экран.

– Так точно. До пятидесяти метров стена глухая. Выше – сыр швейцарский.

– Видите, обломок рельсы на вход указывает? На километре. Большая такая, шириной метров в тридцать. На дистанцию десантирования подведете?

Стандартные двигатели бронескафов к полетам не слишком располагают. Впрочем, прыгнуть с ними на двадцать метров в длину – не проблема.

– Обижаете, шеф, – улыбнулся местный профессиональный псих, захлопывая рампу и бросая бот так, что я попытался рухнуть в проход.

А подвел он нас к пещере красиво. Я оценил. Чуть не расшиб, но это дело наживное. Зато даже так перепрыгнуть можно. Без извращений.

– Ждать сигнальной ракеты. Пока отойти.

Карабин из крепления доставать не стал. Игольник в помещении поворотистей.

– Начали!

Момент ничем не замутненного ужаса во время прыжка, перекат в сторону, оружие – к бою, зеленая дымка ночника на визоре.

Привычная рутина… для кого-то. Не для меня.

– Продвигаемся! Пробы брать не забываем. Сенсорам на все сто не доверяем, мало ли…

Чуть дальше форма коридора стала странной. Я подкрутил сенсор, добиваясь картинки получше. Из песчаника на стенах и потолке выдавались коньки крыш и верхние этажи домишек, неведомо как вросших в «камень» и торчавшие под немыслимыми углами.

На миг я удивился, отчего свисавшие с потолка крыши не осыпались, как здание администрации, но сканер развеял сомнения. Это не дома. В смысле – ничего общего по химсоставу со строительными материалами. Более того, полостей внутри, судя по всему, не было.

Нечто приняло привычную форму. Брр.

Через сто метров крыши кончились, а «песчаник» стен сменился металлом. На вид композит: пласталь. Обычная. Если обычной можно назвать пласталь, которая держит такую Структуру.

Судя по показаниям сенсоров, атмосфера совершенно нормальная, тоже никакой экзотики. А за стенами, под полом и над потолком протянулись переходы и коридоры.

Пришлось напомнить чуть расслабившимся казакам, где именно мы очутились.

Я шел в середине строя рядом с Халиловым, когда началось.

Поймите меня правильно, в псевдогравитации нет ничего удивительного, на каждой посудине есть. Но вот психов, которые использовали бы ее на поверхности планет, я покамест не встречал.

В общем, стоило бухнуться сначала о потолок, а потом о стены – слегка растерялся. Когда же нас потянуло к выходу, а спереди тихонько покатилась подозрительно совпадающая по форме с коридором затычка, понял: амба.

Выживать, знаете ли, мое хобби. Очень не люблю умирать, милостивые государи. Не пробовал, но знаю заранее.

Уцепился я за выступ в стене одной лапой, второй игольник сжимаю – обидно перед смертью высочайший подарок потерять. Остальных тоже разметало. Рядом Халилов да Трифонов держатся. На радар гляжу – и доходит.

– Проходы! Вышибные заряды, сучьи дети! – ору.

Помирать – так с музыкой.

Услышали. Поняли. И соседи, и остальные.