Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая

В последние годы в ходе переписки Петра и Екатерины велась своеобразная игра псевдонеравной пары – старика, жалующегося на нездоровье, и его молодой жены. Император любил пошутить о своей старости и её ветрености, но она всегда отвечала шутками, игривыми намёками, говорящими о гармонии их интимных отношений. Но и со стороны Петра это была только игра в ревность. На самом деле “Катеринушка” пользовалась у него безграничным доверием. Тем сильнее и неожиданнее стал удар, нанесённый ему изменой жены с щёголем-камергером Виллимом Монсом, о котором мы ещё расскажем. Благодаря своему огромному влиянию на Екатерину, Монс стал сильным и незаменимым для просителей человеком, причём помощь свою оказывал отнюдь не безвозмездно: со взятками и подношениями к нему прибегали многие “птенцы гнезда Петрова”. Этим и воспользовался Пётр, выдвинувший против Монса обвинение во взяточничестве, полностью умолчав о реальной причине – адюльтере жены. В результате скорого суда Петра 16 ноября 1724 года Монс был обезглавлен. Измена жены страшно подействовала на императора и, несомненно, укоротила ему жизнь.

Так кого же всё-таки любила Екатерина – Петра Великого или Монса? Логичнее всего предположить следующую версию. Грубоватая фамильярность Петра, приправленная порой циничными шутками (Петр) и поистине рыцарское почитание её, прекрасной дамы-повелительницы (Монс) не были для неё вопросом выбора. Несомненно, она по-своему любила и ценила супруга, который её, “Золушку”, возвысил и короновал и с которым её связывали более двадцати лет испытанной и тесной дружбы. Но сносила при этом многое – а главное то, что в чувстве Петра не было к ней уважения. Он любил её любовью собственника – как любят лошадь или собаку: можно приласкать, а можно и отстегать. Время от времени он указывал ей ее место – награждал пощёчинами, а то и потчевал кулаком. И, конечно, она не забыла ту безобразную сцену в Берлине в 1718 году, где они с Петром в сопровождении иноземной свиты обходили выставку медалей и античных статуй. Внимание царя привлёк тогда древнеримский божок с неимоверно большим детородным органом – такие некогда ставили перед брачным ложем. Пётр захохотал и в присутствии всех стал заставлять её поцеловать фаллос этого божка. Смущённая, она стала противиться. Тогда рассвирепевший монарх схватил её за шею и силой принудил взять в рот мраморный член. И всё это он сопровождал грубыми ругательствами – нет, не по-русски, а на смеси голландского с немецким (чтобы иностранцы поняли!).

И всё-таки она не только не желала причинить вред их браку, но не хотела даже просто прогневить царя. В то же время для неё были новы, забавны и приятны утончённые ухаживания красавца-камергера, от которых монархиня также не намерена была отказываться. Английский исследователь Линдси Хьюз, апеллируя к разуму Екатерины, сомневается в том, что она, зная воинственный характер мужа, могла пойти на такой риск – завести себе любовника. Что ж, да, она рисковала: за свою бурную, отмеченную головокружительными взлётами жизнь – от кратковременной жены шведского драгуна и обозной маркитантки до российской императрицы – ей не впервой приходилось бывать в рискованных ситуациях. Зная о своей власти над царём, “свет-Катеринушка” не думала, не хотела думать о возможном с его стороны возмездия. Императрицей была выбрана единственно разумная в тех условиях тактика – хранить связь с Монсом в глубокой тайне, а если выплывет наружу – всё отрицать, мобилизуя на это всю свою волю. А воля, настойчивость, сильный и твёрдый характер были свойственны Екатерине, что сразу бросается в глаза на её портрете, выполненном голландским мастером Карелом де Моором (1717 год) и столь любимом Петром. Все эти качества она и продемонстрировала, как мы видели, во время процесса над Монсом. При этом она вела себя столь непринуждённо и естественно, что некоторые исследователи полностью отрицают сам факт измены Екатерины Петру, говоря о нем лишь как о “пошлой клевете”, о том, что “родилось в грязном воображении и написано подлой рукой”. Факты, однако, свидетельствуют о том, что интрига с Монсом была отнюдь не единственной в жизни “роскошной” императрицы – она была лишь самой длительной.

После кончины императора Екатерина I, возведённая на престол усилиями соратников Петра – Александра Меншикова, Петра Толстого, Павла Ягужинского, а также покорной им гвардии, процарствовала лишь 26 месяцев. Её царствование было неярким, и фактическим правителем России постепенно становился Меншиков, всё больше и больше захватывавший власть в свои руки.