Русский гамбит генерала Казанцева

В неизменном виде сохранилось судопроизводство и привычные способы разрешения правовых проблем, в том числе по канонам исповедуемой мусульманской религии (шариата), являвшейся на первых порах наиболее чуждой по духу для русского правления. Но подобная организация самоуправления не была каким-то вынужденным исключением. По существовавшим законам Российской империи, «порицание других церквей подвергалось запрещению». Для исполнения управленческих функций в низших звеньях административного аппарата каждый народ избирал из своей среды чиновников (старшин и судей), которые лишь после этого утверждались в должностях вышестоящими начальниками.

Русская администрация поддерживала внешний порядок, используя в критических ситуациях военную силу. Будучи имамом, Шамиль гораздо жестче управлял горцами, полагая, что для этого нужна только «железная рука». Он применял «беспощадные кары» за любые проступки и впоследствии рассматривал прежнюю жестокость как «печальную необходимость» для поддержания своего режима.

Русская власть фактически сохранила преемственность управления «твердой рукой», учла существовавшие особенности, состоящие главным образом в отсутствии у местных народов психологического склада, приспособленного к государственному состоянию, и была даже, судя по всему, несколько мягче. Меры же твердости, как предполагалось, «дадут время и средства» для того, чтобы удержание горцев в покорности военной силой сменилось владычеством, основанном на «нравственной силе».

Однако поддержание внешнего государственного порядка при таких обстоятельствах требовало содержания на северокавказской окраине чрезмерно многочисленных штатов администрации и военных подразделений, что привело к образованию весьма значительной прослойки чиновников и военных. Она достигала здесь 3–4 процентов, тогда как в центральных районах всего 1,5 процента, а там, где существенно преобладали склонные к мятежам и неповиновению наиболее воинственные племена, поднималась иногда до 7–8 процентов. В связи с этим расходы на управленческий аппарат были значительными, достигая 61 процента от общих, и на российский бюджет для покрытия их были возложены немалые затраты, только частично возмещавшиеся податными сборами с подвластного населения.

Но именно такое мощное государственное присутствие в этом сложном полиэтническом регионе, где в прошлом были и, по сути, не прекращались кровавые взаимоистребительные столкновения, помогло снизить накал межродовой и межплеменной вражды. Кровавые распри, провоцировавшиеся, в том числе и набегами, были остановлены и практически прекращены под давлением нового государственного порядка, постепенно устанавливающегося на Кавказе. В связи с этим, даже взыскательная западноевропейская пресса после включения края в состав России стала писать о том, что империя впервые за многие века «принесла сюда успокоение», положив «начала мирному преуспеванию». Этот факт отмечал наместник его величества на Кавказе граф И. И. Воронцов-Дашков в телеграмме от 25 августа 1909 года императору Николаю II по случаю 50-летия покорения его северо-восточной части и падения последнего здесь оплота мюридизма.

Тем не менее, в этих оценках есть известная доля преувеличения. Полного замирения в крае тогда достигнуто не было. Время от времени, хотя и в намного меньших размерах, его еще не раз озаряло пламя межнациональных конфликтов. Однако численность реально присоединенного к России населения стала неуклонно возрастать.

Темпы этого естественного роста населения были существенно выше на рубеже веков, чем на предшествующих этапах. Во всех деталях просчитать эту тенденцию из-за пробелов статистики не представляется возможным, но наличие ее на основе имеющихся данных очевидно. Это указывает на благотворность и стабилизирующее значение российских государственных ограничений.

Рост народонаселения, как еще установлено достаточно авторитетной в начале XX века австрийской школой нациологии, является важнейшим показателем этнического развития. По подсчетам Ф. П. Тройно, только с 1868 по 1898 годы он превысил в северо-западной части 160 процентов, а в северо-восточной достиг 200 процентов. Этот рост был выше, чем в среднем по стране за тот же период, а по отдельным этническим группам увеличение численности произошло даже более чем в два раза. Местные народы после вхождения в состав России сохранили «сплошную территорию и традиционный экономический уклад».