Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года

Вдалеке показалась группа красноармейцев, которые шли быстрым шагом, почти бежали. Две повозки были заполнены ранеными. Еще несколько бойцов, перевязанных серыми от пыли бинтами, цеплялись за края повозок. Остальные красноармейцы, измотанные долгой дорогой, шагали с заметным усилием. Лишь бы не отстать от своих!

Послышался вой одного и другого снарядов. Судя по калибру, вел огонь немецкий танк. Федя Ерофеев, двадцатидвухлетний лейтенант, увидел в бинокль, как упал лицом вниз один из красноармейцев. Пытались ли ему помочь, было непонятно, все застилала пыль. Взрывы разметали людей и щебень. С запозданием (летящий снаряд опережал скорость звука) слышались хлопки немецких танковых пушек.

Еще несколько снарядов, выпущенных один за другим, разнесли повозку, набитую ранеными. В разные стороны разлеталось что-то вязкое, зеленое с красным. На середину дороги шлепнулась оторванная нога с обрывком обмотки.

Лейтенанту Ерофееву, закончившему год назад танковое училище, предстояла впереди долгая и безжалостная война. Но расправу с отставшей красноармейской ротой он запомнил навсегда.

У второй повозки отлетели задние колеса, посыпались в пыль люди. Лошадь, ошалев от грохота и криков, неслась к обочине и вломилась в кустарник вместе с передком повозки.

Трассирующие пули оранжевыми светлячками проносились сквозь облако пыли, тела бегущих, ковыляющих людей, которые падали один за другим. Снова пытались подняться и ворочались, загребая окровавленный щебень.

Несколько красноармейцев во главе со своим командиром прекратили безнадежное бегство от смерти и залегли в кювете. Длинными очередями ударил «максим», торопливо хлопали винтовки. Неизвестный командир не рассчитывал остановить надвигающийся гул танковых моторов.

Это можно было назвать отчаянием или самопожертвованием. Те, кто мог и обладал достаточной смелостью, вели огонь, давая возможность спастись, уйти в глубину леса раненым. Взорвались несколько ручных гранат, которые не смогли бы остановить даже легкие немецкие танки.

Ответный фугасный снаряд разнес «максим». Среди подброшенного фонтана земли и щебенки мелькнул ствол с разорванным кожухом, обрывок брезентовой ленты, тело пулеметчика. Возле дымившейся воронки лежал еще один боец из расчета. Он слабо шевелился, а когда отполз на несколько шагов, Ерофеев увидел оторванную по локоть руку.

Его товарищ подхватил тяжело раненного под мышки, но бойцы успели сделать лишь несколько шагов. Пулеметная очередь простегнула обоих и повалила друг на друга.

Уцелевшие красноармейцы бежали сквозь придорожный кустарник – слабая защита от непрерывного огня в спины. Пули догоняли их, сбивали с ног, взлетали скошенные кусты. В траве ворочался и звал на помощь кто-то из тяжелораненых.

На секунды Федор перехватил затравленный взгляд пехотного лейтенанта. Фуражка с него слетела, лицо было в крови. Он медленно отступал, держа в вытянутой руке «наган».

– Чего не бежишь? – крикнул заряжающий Савушкин. – Пропадешь не за грош.

– Гордый, – с непонятным выражением обронил наводчик Степан Лукьянов. – Беги, дурья башка!

Он был старше лейтенанта, возможно, имел брата такого же возраста. В пехотного командира стреляли, но пули не догнали его, а через минуты экипаж КВ увидел цель.

На скорости километров тридцать из облака пыли вынырнул немецкий танк Т-4. Массивный, с плоской башней и короткоствольной, но достаточно мощной 75-миллиметровой пушкой.

Цель! Вот она цель, которую так напряженно ждали. Но рота заслона огонь не открывала, ждали команды капитана Серова и того момента, когда бронетанковый кулак окажется под прицелом всех восьми пушек роты. Лишь бы кого-нибудь не подвели нервы!

Немецкие машины шли без мотоциклетной разведки, которую наши танкисты привыкли видеть в первые недели войны. Возможно, массивные «цундаппы» с пулеметами в колясках, прочесывали другие направления.

Этим штурмовым танковым группам, хорошо вооруженным, имевшим в достатке боеприпасов, прибавляли самоуверенности успехи внезапного нападения. Огромная дикая страна и правда оказывалась «колоссом на глиняных ногах». В небе и на земле горели ее допотопные самолеты. Отступая и теряя технику, несла огромные потери миллионная Красная Армия, а по обочинам дорог тянулись бесконечные вереницы пленных.

Роль разведки в голове колонны выполняли несколько танков Т-3 и Т-4 и два бронетранспортера «Бюссинг». Приотстав на пару сотен метров шла вторая группа «панцеров». Ее возглавляли те же ударные, с толстой лобовой броней массивные Т-4 и приземистые штурмовые орудия («штурмгешютце»), с утопленными в корпус рубками и короткими пушками калибра 75 миллиметров.

Подпускать слишком близко немецкие машины Серов не рисковал. Несмотря на восторженные отклики некоторых командиров в отношении новых, обладающих едва ли не сказочной мощностью танков «Клим Ворошилов», капитан в период Финской войны неплохо изучил их достоинства и недостатки.