Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года

– Если двинем через станцию, то хватит. В степи застрянем километров через двадцать. Всем зарядить оружие.

– А что с ранеными делать?

– Пробьемся мы, вывезем и раненых, – коротко ответил Журов.

Группе повезло, что мотоциклисты, потеряв русский танк, за которым были обязаны следить, не сообщили о том, что тяжелая русская машина с десантом на броне идет прямиком к переезду.

Его охранял пост из пяти-шести солдат во главе с фельдфебелем, пулеметный расчет и 37-миллиметровая зенитная пушка.

Подбить тяжелый КВ-2 она бы не смогла. Но если бы зенитчикам вовремя сообщили о приближающемся русском танке, они могли бы доставить много хлопот. Эта малокалиберная пушка обладала высокой точностью стрельбы, а бронебойный снаряд, имея начальную скорость 800 метров в секунду, был способен пробить броню толщиной три сантиметра.

Учитывая, что зенитка была способна выпустить в минуту 80 таких снарядов, расчет мог вполне повредить гусеницы даже такого мощного танка, как КВ-2.

Но для этого требовалось сменить позицию, замаскировать пушку и приготовиться вести огонь бронебойными снарядами. Из-за трусости скрывшегося мотоциклетного патруля пост на разъезде просто прозевал русский танк.

В Красной Армии насчитывалось к началу войны около двухсот танков КВ-2. Очень малое количество по сравнению с другими машинами. Многие немецкие артиллеристы (не говоря о пехоте), вообще не знали о его существовании. Зато танковые войска вермахта были насыщены бронированными машинами всевозможной модификации из завоеванной Европы.

Так, кроме легких чешских танков, вермахт использовал в боевых действиях тяжелые французские танки В-1 фирмы «Рено», массой 30 тонн, вооруженных двумя орудиями и пулеметами. Часть этих машин была переоборудована в огнеметные танки и самоходно-артиллерийские установки.

При таком обилии разнокалиберной техники немецкий пост на разъезде мог принять КВ-2 за один из трофейных танков «панцерваффе». Тем более бывалый командир Журов действовал спокойно и осторожно.

Капитан сумел пристроиться к трем громоздким бензовозам «Ман» и шел, прикрываясь завесой пыли. Цистерны на посту приостановили лишь на минуту. Патруль знал, что они пустые и направляются на станцию за бензином.

На войне многое решает случайность. Капитан Журов сумел хладнокровно пристроиться к бензовозам, зенитчики наблюдали за небом, а фельдфебель на головной машине уже заканчивал короткий разговор со старшим поста, тоже фельдфебелем.

Вдруг тот разглядел среди оседающей пыли силуэт необычного танка.

– Откуда такая громадина? – спросил он у бензовозчика. – Новая машина?

– Где? – вытянул шею фельдфебель. Стараясь получше разглядеть чужака, распахнул кабину и встал на подножку. – Это не наш, надо проверить.

– Не русского же вы на хвосте притащили? – засмеялся старший на посту. Но веселье его длилось недолго.

Фельдфебель тоже не разглядел обгоревшую, покрытую пылью звезду на чужом танке, но различил русские каски, чужую военную форму, ботинки с обмотками.

– Аларм! Тревога!

Уже бежал к радиостанции посланный им солдат, а зенитный расчет, привыкший действовать слаженно и быстро, разворачивал тонкий ствол своей скорострельной пушки.

– Заряжай бронебойными! – неслась команда.

Журов, не желая поднимать лишний шум (выстрел его гаубицы услышат на всей станции), толкнул механика:

– Тимоха, дави зенитку! Успеешь?

– Успею, товарищ капитан.

Двадцатипятилетний тракторист из-под Пензы давно привык к рычагам машины и двинул тяжелый танк одним рывком. Набирая скорость, подмял под себя отчаянно кричавшего фельдфебеля и понесся на капонир, в котором стояла зенитка.

Ее расчет уже разворачивал ствол, в лоток легла вторая обойма с шестью бронебойными снарядами. Быстрее! Немцы не суетились и не выкрикивали свое бесконечное «Шнеллер!» («Быстрее!»). Все действовали слаженно, но огромный русский танк с ревом приближался.

Первым не выдержал подносчик боеприпасов. Выронил лоток и, пригнувшись, побежал прочь. Расчету зенитки не хватило каких-то секунд. Пятидесятитонная масса металла наехала на край поворотного круга, механик-водитель Тимофей Болотов сбавил скорость и резким разворотом снес, исковеркал ствол с лафетом, подмял сразу двух или трех зенитчиков.

Наезжать гусеницами на двухтонную пушку механик не рискнул – гусеничная лента самое уязвимое место в любом танке. Звенья перебивают даже точным попаданием из противотанкового ружья, а разогнавшаяся по инерции машина довершает дело, разрывая и скручивая гусеницу.

Что тогда говорить о скорострельной пушке? Наводчик не стал бы пытаться пробить броню «Ворошилова» (знает, что бесполезно), но успел бы выпустить с десяток снарядов по гусеницам и остановить машину даже в нескольких шагах от зенитки.

Но этого не произошло. Тимофей Болотов сплющил, сровнял с землей пушку и снова увеличил скорость, разламывая траками щебенку.

– Через переезд и прямо, – показывал направление Журов.