Русский израильтянин на службе монархов XIII века

– Нам, местным, неприятно, что они только приехали к нам, но пытаются вести себя как хозяева, постоянно напоминают нам о нашем недостаточном благочестии, нежелании идти завоевывать Иерусалим. К сожалению, мы не смогли выставить против него достойного противника. Когда мне сказали, что вы согласились приехать, я подумал, что вы могли бы сбить с него спесь. Я знаю, что правительство султана тоже не радуется их нашествию.

– Да, вы правы. Нас не радует соседство с ними. Более того, мы опасаемся, что они нарушат равновесие, сложившееся между нами и вами, местными владетелями. Что в результате будут кровопролитные сражения, с неясным исходом. Почему-то мне кажется, что мы с вами не враги, а потенциальные союзники. Жаль, если обстоятельства заставят нас обнажить друг против друга оружие. Впрочем, это не тема для разговора за столом. Я с удовольствием продолжил бы беседу завтра, после турнира. Например, совместная верховая прогулка после обеда была бы вполне уместна. Все равно вам ведь нужно опробовать нового коня.

– Да, интересная мысль. Я надеюсь, мы совершим такую прогулку.

– А я подумаю, выступать ли мне. Хотелось бы посмотреть сначала этого монаха в действии.

– Прекрасно. У меня появилась надежда.

На этом наш разговор прекратился, тем более что многие гости заметили наше продолжительное общение и даже стали перешептываться.

Больше во время этого пиршества, затянувшегося до позднего вечера, ничего интересного не произошло. Ведь нельзя интересным считать ссору между двумя перепившими кипрского вина родственниками, которых мирить пришлось на правах старшего Джону Ибелину. Кстати, его еще не называли Джоном Старым, но авторитет у него уже был среди родственников почти непререкаемый. Мне хотелось познакомиться с ним поближе, но во время торжественного пира это было не очень реально. Граф Вальтер только представил нас друг другу.

На следующее утро я очень рано облачился в доспехи, то есть надел кольчугу и шлем, и около часа тренировался с мечом, вспоминая позиции, удары и обманные движения. Шаддад выделил мне как партнера дюжего молодца, который старательно размахивал мечом, стараясь пробиться через мою оборону. Было много моментов, когда я мог поразить его, но это помешало бы тренироваться. Конечно, это слабая тренировка, но хоть такая. Однако Шаддаду тренировка понравилась. Он сказал:

– Главное, вы продержались более двадцати минут, и он не смог прорваться через вашу оборону. За такое время вы найдете слабину в обороне монаха. Я ведь видел, что вы не меньше пяти раз могли поразить партнера.

Я почти твердо решил участвовать в соревновании. Шаддад внес за меня стандартный взнос в призовую сумму.

После завтрака начались соревнования стрелков из лука. Молодежь старалась изо всех сил, но победил старый солдат, прибывший в свите Мелисенды Арсуфской[131], жены Джона Ибелина. Потом начались соревнования рыцарей. На арену выходили по очереди пары рыцарей, с энтузиазмом сражавшихся за право выхода на следующие поединки. Я внимательно посмотрел бой, который провел монах ордена госпитальеров. Ничего особенного. Только ярость и избыток молодой силы. Монах значительно ниже меня, но широкая грудь, мощные руки и ноги позволяли предположить в нем недюжинную силу. Действительно, он десять минут непрерывно махал мечом, не давая даже секундной передышки своему противнику. И тот начал уставать, делать ошибки. Наконец последовал удар, отклонивший меч противника, пролилась кровь, и поединок был остановлен. По правилам турнира поединок длится до первой крови или до знака, что участник признает себя побежденным.

Я подтвердил свое участие в турнире и через одну пару был вызван на арену. Противник был не очень силен, но я затянул поединок. Не хотелось показывать свои возможности, и жалко было молодого парня, явно желавшего покрасоваться перед обществом. Наконец, когда совсем неудобно было не воспользоваться грубой ошибкой парня, я слегка коснулся мечом его правой руки. Кровь, и поединок остановлен. Монах вышиб из соревнования еще двух противников, я разделался с каким-то старым бароном, и наконец остались только мы с монахом вдвоем. Герольд объявил перерыв, чтобы мы могли отдохнуть. Заскучавшие было зрители снова оживились, ведь этого момента ждали давно. Начали заключать пари на исход боя. Потом я узнал, что предпочтение отдавалось монаху. Только граф Вальтер сделал несколько ставок на меня. Возможно, он увидел что-то в моей осторожной тактике боя, но, возможно, он просто жаждал поражения монаха. Я посмотрел на Маргарет. Она перехватила мой взгляд и приветственно взмахнула красивым кружевным платком, предназначавшимся в награду победителю. Пустяк, но такой знак внимания прекрасной дамы весьма приятен. Если бы я был западным рыцарем, возможно, у меня даже забилось бы сердце. Но я барон Роман Клопофф, не очень-то обращающий на дам внимание.