Русский израильтянин на службе монархов XIII века

Из Египта мой эмир отправился не в Дамаск, как следовало бы ожидать, а в свой старый лагерь в Наблусе. Все время приходили известия о прибытии новых сотен крестоносцев из Европы. На совете у эмира решили, что завязшие в Египте крестоносцы могут направить свежие силы в Северную Палестину, чтобы, захватив крепости, создать плацдарм для дальнейшего наступления на Сирию с юга. Было принято решение разрушить все крепости между морем и Иорданом. Эмир обосновывал свое решение тем, что нужно сосредоточить все силы, разбросанные по разным крепостям и замкам, в один кулак, чтобы крестоносцы не могли прорваться через Галилею в Сирию, к Дамаску. На мой взгляд, решение абсолютно правильное. Но когда эмир сказал, что защитные сооружения Иерусалима тоже должны быть разрушены, я запротестовал:

– Понятно, что мы сохраняем войска в Наблусе для прикрытия дороги в Заиорданье. Понятно, что мы сохраняем и увеличиваем силы в районе Лидды и близких к ней городов, чтобы прикрыть дорогу на Египет. Но зачем разрушать стены Иерусалима? Мы не собираемся защищать его?

– Да, нам незачем защищать его. И он имеет притягательную силу для крестоносцев. Это символ их похода.

– Иерусалим сейчас не интересует крестоносцев. Они завязли в Египте. Их интересует экономика Египта. Возможность черпать оттуда деньги и продовольствие. В Иерусалиме для них ничего нет. Они не пойдут туда. Тем более если мы планируем иметь у них на флангах две группировки войск: в Наблусе и в Лидде.

– Иерусалим они потребуют по мирному договору. Я не верю ал-Камилу. Братец готов за мой счет договориться с ними, отдав им Иерусалим и полосу земли для сообщения с Яффой. Пусть берут Иерусалим без укреплений. У них не хватит денег на восстановление стен и башен Иерусалима.

Может быть, эмир прав, но я не мог согласиться с тем, чтобы оставить такой город без защиты. Впервые между мной и эмиром возникло недопонимание. Эмир впервые рассердился на меня. Он оставил меня, по существу, без дела, не разрешив вернуться к моему корпусу, но позволил съездить к семье в Дамаск. Я не был в Дамаске уже несколько месяцев и с радостью воспользовался такой возможностью. Возможностью ни о чем не думать, ничего не бояться, ни за что не отвечать. Предаваться тихим семейным радостям. Но отдых продлился всего только десять дней. Абу Сахат сообщил, что наверняка эмир даст мне в ближайшие дни срочное поручение. Дело в том, что коменданты крепостей практически саботировали распоряжение эмира. Нет, конечно, они не отказывались выполнять распоряжения о сносе, но и не делали ничего для этого. Эмир взбешен.

Действительно, я получил распоряжение эмира выехать в Галилею, принять командование всеми крепостями, уничтожить крепостные сооружения в Сафаде, Хунине[140], Тебнине и Кайкав ал-Хаве. Сформировать из гарнизонов этих крепостей корпус и сосредоточить его в Байсане или Табарии для защиты Голанских высот и выхода мимо Тивериадского озера в Трансиорданию и Сирию. Сам эмир выехал в Иерусалим, лично руководить разрушением стен. По дороге в Байсан я задумался, как реально сделать все, что потребовал эмир. Разрушить стены можно. Но дадут ли крестоносцы, или скорее местные владетели, сделать это, не подвергая опасности и солдат и мирное население? Ведь разрушение – длительный процесс, и все это время люди не будут защищены стенами. Я решил, что нужно сначала договориться с местными владетелями.

Сразу же из Байсана послал в Бейрут греческого купца с письмом Джону Ибелину, мы с ним познакомились на свадьбе графа Вальтера и Маргарет. В письме упомянул, что назначен эмиром ал-Муаззамом руководить Галилеей, и предложил встретиться и обсудить приграничные вопросы. Я обращался к нему не как к бальи Кипрского королевства, а как предводителю франкских баронов. Написал, что надеюсь также на встречу с Симоном, архиепископом Тира, Ги де Монфором[141] и Роже II[142], сеньором Хайфы, а также с другими правителями, если он посчитает это нужным.

Пока мой посланец ездил в Бейрут, я объехал ближние крепости. Знакомил с приказом эмира и поручал приготовиться к эвакуации. В Байсане, Кайкав ал-Хаве, Табарии забрал часть солдат во вновь формируемый корпус. Успел доехать до Сафада и Хунина, когда вернулся купец с ответом Джона Ибелина. Оказывается, он находится в Тире и предлагает встретиться у архиепископа Симона через неделю. Он и архиепископ гарантировали мою неприкосновенность. Я не успел заехать в Баниас, но послал к эмиру ал-Азизу[143] посланца с копией приказа эмира и указанием подготовить полсотни солдат для нового корпуса. Сам поехал сразу в Тебнин. Тебнин наиболее далеко выступает из владений эмира. Поэтому я предполагал начать эвакуацию с него. От Тебнина до Тира километров восемнадцать, и, хотя дорога трудная, за полдня кавалерийская кавалькада туда может доехать.