Русский израильтянин на службе монархов XIII века

На следующий день в девять утра из крепости вывели солдата. Это был простой деревенский парень, не понимающий ни французский, ни английский язык, с ужасом оглядывающий окружившую его толпу. Я спросил его:

– Это ты убил графа Вальтера?

Ему перевели. Он несколько раз кивком головы подтвердил это. Я спросил сопровождавшего его рыцаря, чем он может доказать это. Рыцарь показал на руку солдата и сказал, что тот хвастался кольцом графа. Я потребовал отдать мне кольцо. Это было простое железное кольцо. На нем были герб и девиз. Но я ведь не знал, как выглядит кольцо графа. Я спросил присутствующих, может ли кто-нибудь подтвердить это. Подошел один из слуг замка и подтвердил.

– Граф и графиня были мои друзья. Я не могу оставить в живых убийцу друга.

Взмах меча, и туловище солдата развалилось на две части. Голова и правая рука с плечом отлетели в одну сторону, остальное упало на месте. Кольцо осталось у меня. Я ушел.

С десяти часов утра из крепости потянулась колонна солдат и повозки, на которых сидели женщины и дети, лежал скарб. Мои люди опрашивали каждого гражданского, по своей ли воле он уходит с крестоносцами. Колонна выходила из крепости почти три часа. Следом за слугами в крепость въехал эмир, сопровождаемый моими офицерами и приближенными. Слуги быстро подготовили эмиру резиденцию во внутреннем замке. Хотя графу Вальтеру пришлось почти заново восстанавливать замок, он уже был достаточно оборудован. Потом я ввел в крепость технический отряд и пехотинцев, которых разместили в казармах. Кавалерию отрядил сопровождать крестоносцев. Мне не хотелось раньше времени вводить ее в город, так как я боялся грабежей, насилия, всего того, что бывает, когда кавалерия врывается в город.

А потом началась рутина. Граф сдержал слово, жителей и пленных не тронули в последний день. Я поставил Шаддада разбираться со всеми гражданскими делами, а сам отправился к эмиру. Эмир встретил меня не очень приветливо:

– Почему ты разрешил крестоносцам уйти из города? Даже выкуп не взял?

– Разве они были побеждены? Они могли сопротивляться еще не меньше пары месяцев. Сколько солдат потеряло бы ваше величество? Сколько времени мы простояли бы под стенами? Кроме того, крестоносцы могли бы подвести за это время армию из Акры. А наше преимущество и так не было слишком большим. Мы оказались бы меж двух армий.

– Ты вечно находишь аргументы, чтобы не воевать.

– Мой эмир, вы сами говорили, что я не должен себя вести как командир отряда, желающий только подраться. Вы сами говорили, что я должен заботиться о судьбе армии, о войне, а не только об очередном сражении.

– Да, мне уже рассказали, как ты заботишься обо всем. Мне рассказали, как ты разрубил солдата.

– Он убил человека, который мог быть моим другом. Я не мог это оставить без последствий.

– Ты на все находишь оправдания. Смотри, каким дипломатом ты у меня стал. Я возьму руководство армией в свои руки. А ты поезжай в Египет послом к моему братцу. Посмотри, что там и как. Завтра тебе подготовят грамоты для предъявления ал-Камилу.

– Моя судьба в ваших руках, эмир.

Я попятился к выходу, подчеркнуто низко склонившись. Эмир рассмеялся:

– Обожди. Не переживай, это тоже почетное назначение. Смотри, чтобы братец не вытребовал у тебя слишком много денег. Не будь слишком угодливым там. Конечно, он старший брат и султан, но я независим от него. Не забывай это. Поедешь через Дамаск. Можешь провести там три недели. Не спеши. Ты должен привести свой гардероб в порядок. Деньги на представительство в Египте получишь по дороге в Караке. Выезжаешь послезавтра. Теперь можешь идти.

Следующий день начался с того, что я сдал дела младшему брату эмира, назначенному командующим вместо меня. Потом я прощался с командирами отдельных частей. А затем ко мне неожиданно зашел эмир Шаддад и сказал:

– Тут я нашел среди рабов какую-то женщину. Она уверяет, что ее мальчик сын графа Вальтера. Привести ее к вам?

– Да. Но только с мальчиком. Сколько ему лет?

– Наверное, десять-одиннадцать.

– Хорошо. Но приведи сегодня. Завтра я уже уезжаю.

Через час Шаддад вернулся с каким-то торговцем, женщиной в старой грязной одежде и мальчиком. Мальчик подрос, но я сразу узнал Жака.

Я спросил Шаддада:

– Сколько хочет торговец за этих людей?

– Женщина почти ничего не стоит. Дирхемов пятьдесят – сто. Но за мальчика он хочет триста дирхемов. Клянется, что сам отдал за него такую сумму.

– Женщина меня не интересует, но пятьдесят дирхемов могу за нее дать. А за мальчика, скажи торговцу, дам не больше двухсот дирхемов.

Шаддад объяснял что-то торговцу, но я не понимал. Кажется, разговор шел на армянском языке. Торговец клялся, божился, заламывал руки. Мне это надоело. Я сказал Шаддаду:

– Скажи ему, что, если не продаст эту пару за двести пятьдесят дирхемов, я найду основания посадить его в тюрьму, а всех рабов, в том числе и этих двух, отниму.