Русский камикадзе

— У него в команде свой «Дисциплинарный устав», — уважительно отвечал моложавый офицер. — Рассказывали: надевает тренировочные перчатки, выходит один против трех разгильдяев и… начинается мочилово без поддавков с обеих сторон. Потом этих троих уносят, и пару дней они отлеживаются. Вот такая метода воспитания…

— Ни хрена себе, — пробормотал юный срочник. — Слава богу, что мы служим под вашим началом, товарищ лейтенант!

Сержант на миг прикрыл глаза, встряхнул головой и поежился. Кажется, мнение молодого солдата он полностью разделял.

* * *

Зубко не давал расслабляться. Начиная с октября, Белозеров исправно ездил с ним на тренировки в спортзал, откуда возвращался еле живым. Интенсивные занятия боксом, а затем и каратэ, дали быстрый и хороший результат — парень заметно оброс мышцами, раздался в плечах, перестал бояться ударов и боли; в намечавшихся драках главарь намеренно отводил ему одну из первых ролей.

Членство в банде Бритого придавало Павлу сил, уверенности в себе. Изредка пятеро парней сходились в кулачных боях против вновь зарождавшихся группировок — дома в Солнечном росли и заселялись, народу понемногу прибывало. Самые отвязные сверстники решались устанавливать свои законы, перечили молодой банде, забивали стрелки. Дважды вся компания метелила пришлых с Молочки — соседнего с Солнечным поселка. Приходилось ставить наглецов на место, показывать «кто в доме хозяин». В этих «боях местного значения» мужал и Белозеров. Теперь уж вряд ли его привел бы в смятение вид перочинного ножа, вряд ли напугал бы перевес противников. Пашка учился держать удар и ненавидеть врагов; постигал нюансы уличных драк и становился жестче; приноровился на время отключать замашки потомственного интеллигента и позабыл про свою извечную мягкотелость.

К тому же за ним закрепилась стойкая репутация мозгового центра организованной группировки: парни во главе с Бритым относились к Палермо уважительно, к мнению, каким бы оно ни было, непременно прислушивались. Впервые за семнадцать лет он ощутил себя нужным человеком; впервые увидел, насколько люди дорожат его умом и сообразительностью, насколько ценят его слова. Потому-то, получив приказ загоревшегося увеличить доходы группировки главаря придумать, как надавить на треклятого москвича, размышлял, изворачивал мозги, позабыв обо всем на свете…

После обстрела машины господин Доронин наконец-то согласился поговорить с Зубко об условиях дальнейшего сотрудничества. Соблюдая меры максимальной предосторожности, Серега встретился с москвичом в укромном местечке. Приятели подстраховывали своего лидера, но владелец магазина вел себя сдержанно и корректно — рандеву прошло без сюрпризов. Кажется, продырявленные пулями колеса джипа, заставили Доронина пересмотреть скептическое отношение к возможностям молодой банды, стоящей за немногословным, узколобым амбалом.

Не сказав на переговорах ни «да», ни «нет», владелец супермаркета испросил у Зубко небольшую отсрочку с целью «изыскания финансовых резервов» для оплаты новой «крыши». Наивный боксер, беспрестанно потирающий тыльной стороной ладони свернутый набок нос, согласился…

«Да, переговоры с толстосумами тебе даются тяжело, — подумал тогда Палермо. — Не твое это, Серега. Не твое…»

А через несколько дней грянул гром.

Взъерошенный и чем-то озабоченный Клава нашел своих друзей прямо в школьном коридоре, а не дожидался их, как обычно у выхода, на крыльце.

— Братва, — тихо проговорил он, — там, у лестницы Хлебопёк дежурит с двумя гоблинами. Не иначе, как нас дожидается…

— Хлебопёк? — наморщил узкий лоб Бритый. — А чё за дела-то у него к нам?..

— Хер его знает, — пожал плечами Юрка. — Мож через окно дернуть с другой стороны?

Зубко покачал головой:

— Не. Тут мы хозяева, а не он.

И двинулся к выходу…

Прямо у школы компания действительно столкнулась лицом к лицу с Хлебопёком. Парень с мощной шеей, проглядывавшей сквозь открытый ворот короткой кожаной куртки, стоял в окружении двух телохранителей. По комплекции, росту и ширине плеч он был сравним лишь с Бритым и Клавой. Дружки выглядели подстать — наглые улыбочки на круглых, довольных рожах; надменные взгляды, лениво скользившие сверху вниз; увесистые кулаки, спрятанные в карманы курток.

Банда Бритого не была готова к такому повороту — все пятеро обескуражено притормозили в начале спуска по крутой лестнице. Палермо вновь почувствовал забытый холодок трусоватой оторопи, сдавивший грудь…

— Вперед, вперед!.. Какого хрена здесь топтаться?! — негромко забубнил Серега Зубко, проталкиваясь меж приятелей к лестнице. — Если дадим слабину — нам трандец. За мной!..